Прасковья подносит ведомость к глазам, макает перо в чернила, снимает с пера волос, снова разглядывает ведомость:
— И где?
Трубников тычет пальцем в лист.
— Больно мелко написано, — говорит в свое оправдание Прасковья и рисует большой крест.
Пред столом Трубникова возникла шеренга «нестроевиков». Отставив ногу в сторону и не глядя на председателя, Маркушев независимо спросил:
— Чего это вы, товарищ председатель, насчет бригады заикались?..
Но тут к Трубникову подскочил Петька, племянник. У него в руке берестяное лукошко.
— Дядя Егор!.. Дядя Егор!.. — теребит он его.
— Ну, что тебе?
— Дядя Егор, а мы фрицеву пушку в лесу нашли!.. — захлебываясь, шепчет Петька.
— Какую еще пушку? — досадливо морщится Трубников.
* * *
Изба Семена. Доня возится по хозяйству, Семен прибивает каблук к сапогу.
— В городе польта давали, — говорит Доня. — Мотька Постникова через крестную достала и в Турганове за полторы тыщи толкнула.
— Кабы я мог хоть денька на два отлучиться! — хмуро говорит Семен. — А то сиди как прикованный да амбарных крыс охраняй, дьявол их побери…
В избу радостно входит старший сын, Алешка, колхозный возница.
— Получай, маманя, трудовой аванс. — И он шмякает на стол три сотни.
— С чего бы это? — удивляется Доня.
— Теперь каждый месяц будут давать! Тебе, папаня, тоже выписано, только поменьше, как человеку сидящего труда.
— Да подавись они своими грошами! — злобно говорит Семен.
Алешка проходит в другую половину избы.
— Ишь, расщедрился Егор! С каких это достатков? — говорит Доня, орудуя рогачом. — Неужто наши деньги на аванс пустил?
— С него станется… Только нашими тут не обойдешься… Чего-то он мухлюет, — задумчиво говорит Семен.
— Нешто не знаешь! — вскинулась Доня. — У них с Колькой хромым цельная артель. Егор железо достает, а Колька вкалывает. Замки, ключи, всякую всячину. Доходы пополам.
— Ловко! Будто управы на него нет! Семен задумался.
Он подошел к полке и выбирает из стопочки чистую тетрадку. Затем достал из-за божницы свои очки с подвязанными ниткой дужками.
В другой половине избы Алешка, натягивая на себя одежду попроще, рисует своим младшим братьям и сестрам ослепительные картины своего будущего:
— А осенью я сапоги куплю!
— Врешь?!
— И костюм-тройку!
— Брось загибать!
Но глаза ребятишек блестят так, будто на Алешке не рвань и опорки, а все его грядущие обновы.
Алешка выходит в сени.
— Папаня, ты куда косу дел? — спрашивает деловито.
— Тебе зачем?
— Ручку приделать.
— Не твоя забота.
