Отставной солдат ответил ему поклоном и спросил у Вишенки:
— Это, должно быть, господин Леон Дальбон?
— Да, друг мой.
— Очень хорош собой… статен, ловок… хорошо себя держит… А вы уж и побледнели?
— Ничего… это пройдет… неожиданная встреча с ним меня расстроила…
— Вот те на! Теперь плачет! О! Проклятое знакомство… проклятая любовь!..
— Простите меня, друг мой… Я не виновата, не браните меня.
— Да я не вас браню, бедное дитя, судьбу-случай проклинаю. Ну, полно плакать… помните, что вы теперь племянница старого служаки… надо, чтобы была сила воли, с этим легче живется на свете.
Вишенка старалась затаить свою скорбь, но, полюбив в первый раз, ей трудно было скрыть это чувство, так непохожее на те, которые до сих пор она испытывала. Она пламенно желала видеть Леона Дальбона, но, зная, что не должна ему подавать надежду, она не смела выходить на улицу.
Через пятнадцать дней после встречи в Тюйллери Сабреташ получил письмо; почерк адреса быль ему совсем незнакомый.
— Это, должно быть, насчет нового найма, — сказал он Вишенке, — кто-нибудь предлагает мне работу.
Он сломал печать, начал читать, и тотчас же неописанное изумление отразилось на его лице.
— Кто это пишет? — спросила Вишенка. — Кто? Господин Леон Дальбон… О, читайте… читайте, друг мой. Я хочу все знать.
Сабреташ стал читать вслух следующее письмо:
«Милостивый государь! Я долго раздумывал, долго разбирал свои чувства и тогда только решился к вам написать; это должно вас убедить в том, что содержание моего письма весьма серьезно. От вашего ответа зависит мое счастье. Я люблю вашу племянницу. Это чистая, истинная неизменная любовь. Изменить не могу, ибо уже испытал все наслаждения в жизни. Выше всего на свете для меня честная, вечная любовь. Я узнал это чувство… увидев милую, очаровательную Агату. Я знаю, что она не только хороша собой, что она нравственная, честная девушка. Она отвергнет обольщение. Я же чистосердечно прошу у вас ее руки, если могу рассчитывать на взаимность. Прошу ее стать моей женою. Обращаюсь к вам, к ее дяде, чтобы доказать вам мое уважение. Мы с вами равные. Между честными людьми разница может быть только по их личным достоинствам. С нетерпением жду вашего ответа, тогда буду знать, могу ли к вам явиться.
Леон Дальбон».
— Я была бы его женой! — с отчаянием восклицала Вишенка, закрыв лицо руками, безутешно рыдая. — О, Боже! Как ты меня наказал!
Сабреташ так был растроган, что письмо выпало у него из рук.
