На рассвете холодный северо-восточный ветер совсем утих, с юго-запада надвинулась оттепель, с которой после морозов всегда приходят на Сумщину то стонущие метели, то чуткие тихие вечера и утренние зори с шумным чириканьем воробьев на стогах, запахами отсыревшей хвои и предчувствием весны.
Сергей проснулся с первым криком горластого петуха и, еще не понимая, где он и почему спит на полу, вскочил с постели. Впечатления вчерашнего дня тут же вернулись к нему. Он подошел к окну и отдернул занавеску. Серое пасмурное утро наполнило хату скупым светом.
Марфа подняла голову с подушки, отозвалась тихим, несонным голосом:
— Ты чего, Сергей?
Брат торопливо одевался, кое-как наматывая на ногу загрубевшие сухие онучи.
— Пойду за лошадью, — не понижая голоса, смело ответил Сергей.
— Так тебе и дадут.
— Говорили вчера, чтобы дров привез в школу...
«По дрова тебя так рано и батогом не поднять», — подумала Марфа и начала снова вспоминать о том, что не давало ей уснуть всю ночь. Сергей повезет летчика к Марии, только к ней. Только бы никто их не увидел, только бы... Надо Марии передать какой-нибудь гостинец.
Сергей плеснул в лицо горсть воды и вытерся одним махом.
— Прихвати сена с артельного двора... дома сбросишь.
— Ладно.
Провел пятерней по волосам, расчесав и пригладив их одновременно, надел кожушок и шапку, которую никогда не завязывал на подбородке, и вышел. Загремел чем-то за дверью в сенях и прошмыгнул мимо окна.
Марфа зевнула, натянула на оголенные плечи одеяло, поправила его за спиной девочки, что прилипла к теплому материнскому боку, и снова подумала о Сергее. Как проворно пошагал он. Давно не был таким.
Если бы она, Марфа, не сказала ему вчера, кто спит на лавке, ни за что бы сам не проснулся. Только бы все обошлось благополучно. Дороги теперь занесло, мороз... А страшнее всего ненавистные глаза: подглядывают они из окон да из-за углов, все замечают, собирают для кого-то. новинки. Как переменилась жизнь! Тревожно, неуверенно как-то в Белице. Было прошли партизаны через село, кажется держа путь куда-то в Хинельские или в Брянские леса. Вслед за ними немцы повалили. Вламывались в каждую хату, пожирая всех блеклыми от мороза глазами. Стук-стук! «У кого останавливались партизаны?» «Кто ушел с ними?» Кто-то все выслеживал и доносил... Взяли некоторых, и, видимо, уже не вернутся они обратно. А не так давно сделали немцы за ярами в лесу аэродром... И опять наезды, беготня, стрельба... А что, если выследят летчика? Боже! Марфа вздохнула и посмотрела на доченьку. Розовое личико с закрытыми глазами было спокойным. Марфа дотронулась до него губами, почувствовала его пахучее тепло и успокоилась. «Догадливый Сергей, — подумала о брате снова. — Рано выедет из села — никакая собака не увидит».
