Вот после каких событий лейтенант Заярный отправился в первый разведывательный полет со своим другом Шолохом.
3
Обессиленный, проголодавшийся, в обмерзлом комбинезоне, с засохшими на лице кровоподтеками, Дмитрий под вечер добрался до большого леса. Только присел под корнем вывернутого бомбой вяза, как в тот же миг задремал. Много думал о том, чтобы на таком лютом морозе не поддаваться сну, но, стоило только забраться в укрытие — сразу, обмяк.
Снилось или бредилось... Летит он на пылающем самолете над черным, недавно вспаханным полем и выбирает место, где сесть. Вот он приземлился, выпрыгнул из кабины и побежал по черному полю куда глаза глядят. За ним гонятся немецкие солдаты. Их было двое, затем стало пять, десять, двадцать. У него никакого оружия. Куда ему деваться? Вот-вот настигнут его, схватят руками... Впереди вдруг с грохотом провалилась земля.
«Гу-гу-гу!»
Дмитрий проснулся. Где-то неподалеку грохотали взрывы. Вскочил на ноги. Взрывы повторились — показалось, покачнулась земля.
«Неужели наши?.. Разве Шолох успел передать по радио про аэродром?..» Дмитрий стоял в яме, крепко сжимал пистолет и всматривался в небо. Ожидал чего-то могучего, что разнесло бы незримую стену, которая встала между ним и далеким задонским городком.
Где-то высоко прогудели самолеты, и все утихло.
Дул ветер, шумели вязы. Закатывалось за лес красное солнце. Густели тени. Внизу, в долине, где лежало село, показались огоньки.
Дмитрий снял рукавицы, расстегнул на груди комбинезон, достал из кармана гимнастерки партийный билет. Подержал в руках, затем наклонился и глубоко запихнул его за кожу рваного унта. Так, вспомнил, делали все, кому выпадала подобная судьба и кто возвращался в полк. Возвращался... Дмитрий тяжело вздохнул. Перед его воображением на миг предстали Лебединое, друзья, Зоя. Тоска стиснула его сердце. Шум леса тут же развеял видение. Дмитрий кинул за плечо планшет и двинулся напрямик, в направлении далеких огоньков.
Холодный ветер бил в грудь и лицо.
1
Ясная полная луна лила на землю голубовато-серебристый свет, воздух играл мириадами блесток, словно кипел от мороза; покой и сияние, казалось, властвуют во всем мире.
Зоя бежала по железнодорожной насыпи, не замечая ни луны, ни мороза, ни звонкого снега под сапогами. С той минуты, как услышала «не возвратились», для нее все перестало существовать в том значении, в котором существовало до сих пор.
Раньше, до этого тяжкого дня, случалось, что она вдруг спрашивала себя: «А если придет страшная весть, что будет со мной?» Перехватывало дыхание, она застывала и стояла так какое-то время, позабыв, что делала, куда торопилась. Гнала от себя мысль, и ей хотелось тот же час увидеть Дмитрия, услышать его голос.
