— Спасайся, Жиль, спасайся, твой брат предал тебя!
Короткие приказы, крики, стремительные шаги, сумасшедшая погоня, охота на человека, бегущего через сосняк, в котором еще светло, — выстрел, порывистое дыхание загнанного животного, затем две железные руки впиваются Жильберу в плечо, цепко держат его, надевают наручники. И Жильбера бросают, словно мешок, в машину. В ту самую машину, которая стояла на дороге недалеко от Бастиды, — Жильбер не слышал и не видел, когда она подъехала. Позади он слышит, как в отчаянии кричит по-испански Хосе:
— Если ты не вернешься, я убью его!
Луи сидит, обхватив голову руками, упершись локтями в покрытый клеенкой стол. Мари ставит перед ним чашку бульона и кладет кусок хлеба. Она ворчит — как всегда, когда что-то ее тревожит:
— Разве можно так уставать! День и ночь ездит по своим пациентам на этом дрянном велосипеде. Это не они подохнут, а вы! Я вам точно говорю! Особенно, если так питаться. Если бы ваш друг не дал нам двух яиц, у вас бы вообще ничего не было, кроме этого супа! Просто невозможно так жить!
— Сегодня вечером я отдохну, — говорит Луи, обмакивая ломоть хлеба в бульон.
— Уже поздно. Так что если от кого из пациентов позвонят, я скажу, что вы уехали до завтра.
— Как хочешь, Мари.
Снаружи залаял Тибюль.
— Держу пари, что пришли за вами. Не двигайтесь, мосье Луи, я сама займусь этим пациентом... Не дадут даже спокойно поесть!..
Шаги, удары в дверь. Это Хосе. Он ничего не спрашивает, ничего не слышит, отталкивает старуху Мари и, как ураган, влетает в комнату.
— Дон Луи! Они взяли Жиля!
Доктор вскакивает, словно ужаленный, Он смотрит на мальчика — тот запыхался и выглядит совершенно измученным, посеревшее лицо блестит от пота и слез.
— Жиля?!
— Да. — И Хосе разражается рыданиями. — Он бежал, бежал, но их было много, они гнались за ним, стреляли, они схватили его, бросили в автомобиль... Они уже ждали его, подстерегали...
Побледневший Луи слушает, стиснув зубы.
— А другие? — спрашивает он. — Те, которые прячутся? А Матильда?..
Хосе качает головой.
— Другие — нет. Они не входили в дом... Взяли только Жиля...
Луи озадачен, он ничего не понимает. У Жильбера сегодня не было никаких заданий, никаких поручений. Если гестапо не знало о том, что он прячет у себя людей, тогда в чем же дело?
Хосе сморкается, вытирает лицо и продолжает свой не очень внятный рассказ:
— Это все el Claudico — он, эта свинья, выдал Жиля!
— Ну, нет! — Луи хватает Хосе за плечи. — Ты с ума сошел! Нет, этого быть не может!
