— Я ведь к чему? — объяснила она. — Тут вариант с кооперативом, причем довольно срочный. Ты скажи ему, пусть позвонит. Через год можно въехать, такое не валяется.
— Конечно, скажу, — вполне дружелюбно отозвалась Варька. После чего тем же тоном сообщила: — Кстати, мам, знаешь — я останусь с отцом.
— Как — с отцом? — глупо переспросила Алевтина.
— Ну, с отцом, — почти ласково повторила дочь.
— Так, — проговорила Алевтина, — так… И давно ты это решила?
— Мама, — сказала Варька, — ты не обижайся, но так же лучше. Останусь с тобой — это будет твоя квартира. А там моя. Две бабы в одной норе…
— Но ведь там тоже, кажется, баба? — Еще театральные интриги приучили Алевтину владеть собой.
— Ой, да ну что ты! — успокоила Варька. — Гулька-то? Да она в него так влюблена, что и меня чуть не облизывает. Первая подруга! — и улыбнулась матери.
Ненавидит, поняла Алевтина, ненавидит.
А молоденькая сучка, которую она когда-то в муках родила на свет, продолжала отвратительно сладким голоском:
— Сапоги видала? Это же она! Искала, выбирала, отец только деньги дал…
Вот сейчас Алевтине по-настоящему захотелось ей врезать, не для чего-нибудь, просто врезать, и все. Но надо было держаться: она понимала, что ситуация не та, власть кончилась, и на сей раз получится не материнский урок, а злобная бабская драка.
— Ну что ж, — сказала она растерянно, — если после всего, что было, тебе важней сапоги…
— А что было-то? — удивилась Варька. — Что такое было-то?
— А, по-твоему, ничего не было?
Глаза у Варьки блеснули зеленым!
— Да нет, почему же, было, конечно. Так ведь и у тебя было. Нет, что ли? Ну чего ты, мать, в самом деле? Ведь все же так! Как ты, так и он.
— Я по крайней мере новую семью не заводила.
— А вот он завел!
Алевтина усмехнулась как можно презрительней:
— Ну, раз ты этому рада…
На что Варька выдала:
— По крайней мере лучше, чем иметь отца-дурака.
Тут Алевтина сдалась.
— Это жизнь, — сказала она по-старушечьи покорно, — жизнь такая. Вот проживешь свою — может, поймешь.
На сей раз они как бы и не ссорились, так что и мириться не пришлось: просто сели обедать, потом Варька мыла посуду, а Алевтина, стоя за дочкиной спиной, вытирала тарелки и снова пыталась объяснить, что жизнь есть жизнь, что отца она любила, да и сейчас к нему хорошо относится, но что, когда муж все лето в отъезде, это тоже нелегко, и вообще, главное не формальная верность, а всегда друг о друге заботиться и помогать.
— Да я понимаю, — равнодушно откликалась Варька, — я понимаю.
