— Что пожелаю?
— Скажи.
— Доберешься до Северного полюса? Слетаешь в Париж за флакончиком духов?
— Да.
Он проговорил так серьезно, что она не могла удержаться от смеха.
— Лгунишка.
Он покачал головой.
— Я бы пошел, потому что знаю, ты не пошлешь меня зря. Если бы ты отправила меня на Северный полюс, я бы знал, что тебе это очень-очень нужно.
Она дотронулась до его загорелой щеки.
— Откуда ты знаешь?
— Я пытался купить тебе кое-что прямо здесь, в Вайоминге, но ты отказалась.
— Мне не нужны ни те серьги, которые ты хотел купить в Дубойсе, ни ожерелье.
— Ты решила, что так я вознамерился подкупить тебя.
— А разве нет?
— Я просто хотел подарить тебе что-нибудь… — Огонь в его глазах потух.
— На памя…
— Шшш! — Он вздрогнул от громкого звука собственного голоса и повернулся на бок. — Не говори так.
Сердце Алекс перевернулось в груди.
— Тебе действительно трудно говорить об этом? Но ведь это рано или поздно случится.
— Я знаю. Но мы договорились не вспоминать об отъезде хотя бы то время, которое у нас осталось. А как можно не думать об этом, если ты постоянно твердишь о том, что уедешь?
Она вздохнула — он был прав. Ей придется расплачиваться за сегодняшнее огромное счастье столь же огромной болью, но она всем сердцем приняла философию Хэнка. Лучше сожалеть о том, что провела время с Хэнком, чем сожалеть о том, чего не случилось. Сейчас, в его объятиях, ей было слишком хорошо и не хотелось думать о будущем.
Он провел пальцем по ее подбородку.
— Я хочу…
— Что ты хочешь? — прошептала она, почти боясь услышать.
Он нахмурился.
— Я хочу, чтобы у нас было больше времени. Я хочу… Думаю, ты знаешь, что я хочу, но мы оба знаем, что это невозможно.
Она знала — возможно. Но тогда она должна будет отказаться от своей мечты. Способна ли она на это?
Пока нет. Алекс не знала, насколько сильны были их чувства. Роман на несколько месяцев или даже лет ей не нужен. Это она уже проходила.
Сейчас она знала лишь то, что в объятиях Хэнка чувствовала в себе силы лететь к звездам. Когда его губы касались ее, все тщательно продуманные планы переставали существовать.
Совершенно сбитая с толку, она крепче сжала шею Хэнка.
— Ты прав. Не будем говорить об этом. Поцелуй меня.
Он приподнял бровь.
— Ты меня просишь?
— Нет, приказываю. И побыстрее, пожалуйста.
Со смехом он прижался к ней губами. Она ощутила сладко-соленый привкус.
А губы Хэнка тем временем оторвались от ее губ и начали прокладывать дорожку к уху.
— Я хочу прикоснуться к твоей груди, — еле слышно прошептал он.
