Когда он доехал до больницы, было около семи, и у него не возникло затруднений с парковкой. Группа малолетних азиатов швыряла теннисный мячик об стену. Он нашел это раздражающим, но не сказал ни слова, не хотел быть обвиненным в расовой нетерпимости. Субконтинент в течение года поставлял национальной службе здравоохранения много хороших докторов и медсестер. Он считал их обычаи странными, и их пища была отвратительна, чеснок и специи сочились из нечистой кожи. Но как профессионал он этично уважал этих людей за их работу. У них есть удивительная способность долгое время терпеливо переносить нападки со стороны малообразованных белых. Выходцы из Западной Индии заполнили рабочие места для низшей касты вместе со своими английскими дубликатами. Эти люди были ближе к природе, более спонтанны и менее трудолюбивы, чем пакистанцы, индусы и бангладешцы. Затем следовали, естественно, ирландцы. Многие девушки из Ирландии приезжали в Англию работать медсестрами. Они трудились вместе с азиатами и карибцами. Большое количество приезжих смешалось с местным населением, как и азиаты, и западные индусы. Ирландцы были здесь дольше, и их ДНК просочился в общий генетический бассейн. Многих теперь невозможно узнать. То же самое начинало происходить с этими людьми с коричневой и черной кожей. Без сомнения, это хороший знак в плане стабильности, и хотя у него не было и намека на предубеждения, это тем не менее отражало, насколько низки нравы обычных белых. Это обнаруживало отчетливую нехватку самоуважения. Пока более образованные белые молят о расовой терпимости, он был полностью в курсе того, как они исподтишка проводят в жизнь сегрегацию, хотя они, вероятно, никогда бы не признали этого факта.
Мистер Джеффрис прошел через регистратуру и улыбнулся членам персонала, он понимал разницу их положений, но принимал каждого работника как себе равного. Не имеет значения их этническая принадлежность или прошлый опыт. Он презирал слепую приверженность к чему-либо во всех ее проявлениях. Омерзительные и бестолковые предубеждения базируются на различиях в цвете кожи и культуре. Слишком многим из этих белых мужчин и женщин не хватало знаний, и они получали удовольствие от ложного чувства расового превосходства. Мужчины сбривали волосы до черепа, таким образом демонстрируя свою индивидуальность. Этот обычай перешел границы возрастов. От старых мужчин до юных мальчишек они принимали тот факт, что были чуть лучше роботов. Женщины одевались в дешевые вещи, слишком тесные для раздувшихся тел. Макияж замаскировывал их отличительные черты лица, слои пудры создавали плотную маску, и они верили, что это может скрыть их врожденное уродство. Нет никаких причин быть нечестным в таких фактах.
