Я рванулась вперед, освободившись из мертвой хватки Эрика. Резкая боль хлестнула меня по плечу. Падая на пол, я подумала, что это его ногти, но мне было плевать. Лукас бросился на Эрика, и оба рухнули на пол. Теперь они дрались яростно, и кровь из открытых ран заливала каменные стены.
У меня между пальцами сочилась серебристая мерцающая кровь, блестела на полу, смешиваясь с красной кровью Лукаса, и это выглядело завораживающе красиво.
«Выбирайся отсюда!» — велела я себе.
— Ой, ну до чего забавно, — засмеялась Черити со своих коробок и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, только что увидевшая свой именинный торт. — Спаси ее, Лукас! Спаси, пока еще можешь!.. О, или ты уже не можешь?
На лице Лукаса появилось выражение, которое я сразу узнала, хотя видела его всего лишь однажды. Я его никогда не забуду — лицо, искаженное мукой, как в ту ночь, когда я умерла. В этот миг я поняла, что не смогу разрушить это воспоминание. Я ничего не могу сделать с этим сном, разве что превратить его, в еще более ужасный. А значит, я должна уйти.
Я закрылась от него. Закрылась от всего, и, когда снова смогла видеть, оказалось, что я стою в темной спальне у изножия его кровати. Лукас ворочался во сне, потом успокоился, погружаясь в еще более глубокий сон без сновидений.
«Во всяком случае, это закончилось», — сказала я себе. Но даже в бесплотном виде я ощущала физическую боль, чего никогда раньше не случалось. Я в растерянности посмотрела на плечо, туда, где ощущала жжение и боль.
На моей коже все еще виднелись царапины от ногтей Эрика, и на каждой царапине блестели капли серебристой крови.
Я вышла из спальни через дверь и направилась по коридору, как простая смертная. Прошло гораздо больше времени, чем я думала, потому что вокруг стояла тишина, все уже спали или готовились ко сну. И хотя мне очень сильно хотелось снова навестить Вика и Ранульфа, в слабой надежде, что они меня развеселят, будить их я не собиралась.
А без них в мире не осталось буквально никого, с кем можно поговорить — или просто посмотреть, не испытывая страданий.
«Почему у нас все пошло наперекосяк? — думала я, спускаясь по длинной винтовой каменной лестнице. Вокруг слышалось потрескивание льда. Я оставляла за собой следы, но в данный момент меня это не волновало. — Мы всего-то и хотели быть вместе и жить честно, без вранья. Как получилось, что из-за этого страдает столько людей?»
И в первый раз я вдруг поняла, как просто было бы последовать совету Макси и навсегда оставить мир смертных. Легкое, бездумное скольжение в голубом тумане казалось мне в те минуты по-настоящему прекрасным. Какое облегчение — освободиться от грусти и чувства вины, от ответственности за тех, кого оставила навсегда.
