Он зарычал и вонзил клыки в мою плоть. Я снова ощутила настоящую телесную боль, и это само по себе было наслаждением. Я крепко обхватила руками спину Лукаса, уступая его голоду…
…и тут он отпрянул от меня, закричав от боли.
— Лукас? — Я села, прижимая к себе простыню. — Лукас, что случилось?
— Жжет!
Он с трудом выбрался из кровати, держась за горло, задыхаясь, и сплюнул. Серебристая призрачная кровь померцала на полу и исчезла. Я учуяла запах дыма, схватила прикроватную лампочку и увидела два прожженных пятнышка на ковре. Простыни тоже были прожжены: там, куда падали капли моей крови, виднелись пятна кофейного цвета. Я положила руку на рану на горле, но она уже затягивалась, кожа под пальцами срасталась.
Несколько секунд мы с Лукасом молча смотрели друг на друга. Затем я произнесла то единственное, что пришло мне в голову:
— Теперь мы знаем, почему вампиры никогда не пьют кровь призраков.
— Да.
Сказав это, Лукас поморщился, голос его звучал хрипло, и я поняла, что его губы, язык и горло обожжены. Как вампир, он исцелялся быстро, но не мгновенно. Сейчас у него болели все те места, к которым я прикасалась.
Вероятно, он заметил жалость в моем взгляде, потому что резко отвернулся.
— Давай спать. — И рывком отдернул одеяло на второй кровати.
— Лукас, но ведь совсем не обязательно каждый раз пить кровь, ты же помнишь.
— Знаю. — Он тяжело опустился на вторую кровать, будто ноги его больше не держали. — Мы… мы потом разберемся.
Мне хотелось поспорить, но я понимала, что сейчас не время, поэтому просто выключила свет и забралась под одеяло. В большой кровати мне было холодно и одиноко. Через пару секунд я сообразила, что нет никакого смысла иметь тело, сняла браслет и растворилась в голубоватой туманной пустоте.
Да уж, а я-то обрадовалась, что смерть не смогла у нас ничего отнять.
— Последняя возможность передумать, — сказала я спустя несколько дней.
Лукас собирал свои немногочисленные пожитки ранним утром первого школьного дня, и я на мгновение пожалела, что так глупо пошутила, — если он действительно передумает, это будет катастрофа, потому что план Б у нас отсутствовал.
Но Лукас попытался поддержать мою шутку.
— Всегда мечтал когда-нибудь получить аттестат. Надеюсь, загробная жизнь считается за «когда-нибудь»? — Он даже попробовал улыбнуться, но ему это не особенно удалось. — Тебе не странно, что ты не едешь?
Только сейчас я сообразила, что умерла, даже не закончив школу.
— Да, вроде того.
