— И ты говоришь мне об этом только сейчас, потому что…
— Я сама не знаю, почему, — пожала плечами Чери. — Наверно, потому, что ты ведешь себя так, словно все твои беды произошли по вине отца.
Шейла рассмеялась.
— Послушай, дорогая мамочка, может, ты отберешь у мальчика пистолет и дашь мне спокойненько уйти?
Чери приподняла бровь. Еще раз оглядела беспорядок вокруг. Медленно улыбнулась.
Шейла с облегчением улыбнулась в ответ.
— Прости, — покачала головой Чери, — но ты отправишься в тюрьму и больше никогда не причинишь Эдди вреда.
Улыбка Шейлы погасла.
— Черт! — со злобой пробормотала она.
Вдали раздался вой сирен.
Райли посмотрел на Тэссу, тихонько стоявшую рядом.
— Я вроде просил тебя оставаться в машине?
— Да, но потом подъехала твоя мать, и ее никто не мог остановить, — объяснила Тэсса, виновато улыбнувшись Чери, которая обняла ее за плечи. — Не могла же я позволить ей идти в дом в одиночку.
Райли огляделся.
— А где, черт бы его побрал, Эдди?
Шейла рассмеялась, да так зловеще, что у Райли по спине побежали мурашки. Он вручил пистолет Тэссе и приказал:
— Держи ее под прицелом, пока не подъедут полицейские. А ты, мама, проводи их сюда.
— Будет сделано, — с готовностью ответила Чери, и Райли побежал по дому разыскивать Эдди.
Он нашел его в спальне, голого, привязанного к кровати. Эдди сокрушенно улыбался.
— Ты ее нашел, сынок, так?
Райли презрительно фыркнул и принялся развязывать узлы.
— И где ты только их находишь?
Эдди издал какой-то непонятный звук, похожий на вздох, — и все. Словно он был смущен. Но этого не могло быть, потому что ничто не могло смутить Эдди.
По крайней мере, Райли не мог вспомнить ни одного случая, когда его отец чувствовал бы себя неловко.
Когда руки Эдди оказались свободны, он сел на кровати и стал надевать халат, который бросил ему Райли.
— Слушай, сынок, насчет сегодняшнего…
Райли совершенно не хотелось выслушивать отца, но другого выхода у него не было.
— Так что?
— Я подумал… может, ты не будешь рассказывать о происшедшем своей матери?
Райли повернулся и застыл от изумления, видя искреннее раскаяние и отчаянье на лице Эдди.
— Знаешь, это несколько унизительно — оказаться во власти женщины, тебе безразличной, потому что тебе нужна другая.
— Тебе нужна… мама?
— Да, с тех пор, как я увидел ее в школьном спортзале…
— Подожди… а все остальные женщины?..
— Эй, я же не говорил, что я святой! Кроме того, она годами не желала иметь со мной ничего общего. Я думал, что не нужен ей, так что… надо было как-то убить время, и желательно — приятным образом. Но знаешь что?
