После Якову стало ясно, что эту историю он рассказал в сущности для Ванды. Это он ей таким образом намекал, что если она не станет сейчас принуждать его к сожительству, он ее потом возьмет в жены. Но имел ли он право давать такие обещания? А если жива его жена?… И, потом, как может Ванда перейти в еврейскую веру? В Польше христианину грозит за это смертная казнь. Нельзя также обращать в свою веру того, кто делает это не ради самой веры, а чтобы сойтись с евреем.
— Я опускаюсь в преисподнюю, — говорил себе Яков. — Я увязаю все глубже в болоте…
К концу молотьбы в село пришел поводырь с медведем. Впервые Яков встретил здесь человека из других мест. Поводырь был с двумя фокусниками, а также с обезьянкой и попугаем, который умел говорить и вытаскивал клювом записочки с предсказанием судьбы. В деревне поднялся галдеж. Фокусники давали представление на лужайке возле дома Загаека. Пришли смотреть все мужики с бабами и с детьми. Взяли с собой и Якова. Мишка ходил на задних лапах и плясал. Обезьяна курила трубку и кувыркалась. Один фокусник ходил на руках и ложился голой спиной на доску с торчащими гвоздями. Другой играл на скрипочке, трубил в трубу я бил в барабан с колокольцами.
Народ бесился от восторга. Ванда стала плясать и прыгать, точно девчонка. Яков считал, что на такие представления смотреть не следует. Тут ведь до колдовства — один шаг. Но ему пришла в голову мысль. Ведь поводырь со своим медведем ходит из села в село, из города в город. Может, он был когда-нибудь в Юзефове? А вдруг ему известно, что стало с семьей Якова? После того как все номера были исчерпаны в артисты, привязав обезьяну и медведя к двум деревьям, собрались войти в шалаш, который они для себя соорудили, Яков подошел к ним. Он спросил поводыря, не приходилось ли ему бывать в Юзефове. Тот посмотрел на него с изумлением.
— Что тебе до того, где я был?
— Я тамошний. Один из тамошних евреев.
— Там всех евреев вырезали.
— Никого не осталось?
— Очень мало. Как ты попал сюда?
Яков рассказал. Поводырь хлестнул кнутом по воздуху.
— А тебя бы вызволили евреи Юзефова, если бы узнали, где ты?
— Да. Выкуп пленника считается у вас благочестивым поступком.
— Они бы заплатили за весть, что ты жив?
— Да, конечно!
— Как твое имя? Дай мне какую-нибудь примету, чтобы они поверили, что я говорю правду.
Яков дал ему ряд примет, назвал имена жены раввина, их детей и главы общины. Поводырь, видно, не умел писать. Он завязал на веревочке узелок и сказал Якову, что до сих пор ему не пришлось побывать в Юзефове, но теперь он туда завернет. Если там еще остались евреи, он даст им знать, что Яков жив.
