— Ты сказал, что ценишь в людях честность и добрый нрав и, если наши взгляды в этом схожи, все будет хорошо. Но ты ни словом не обмолвился, что твои высокие нравственные принципы зависят от обстоятельств, что о некоторых из них ты можешь напрочь позабыть, когда дело касается определенного типа людей.
Глаза Тая вновь вспыхнули гневом, а на скулах появился легкий румянец. Он заговорил тихим голосом, но в нем чувствовалось напряжение:
— Ты полагаешь, между нами возникло влечение и потому за нами надо приглядывать?
Ужаснувшись, Трейси замотала головой.
— У меня и в мыслях подобного нет, но мне бы не хотелось, чтобы велись досужие разговоры.
Молчание Тая так затянулось, а его разгневанный взгляд так буравил Трейси, что у нее закружилась голова. Когда же Тай заговорил, она поразилась примирительности его тона.
— Ладно, Трейси. Ты, пожалуй, права. По ночам с нами будет оставаться кто-нибудь. Тогда мы оба сможем успокоиться. — На губах его вновь заиграла улыбка, однако Трейси интуитивно почувствовала в нем кое-что, заставившее ее держать ухо востро. Тай понизил голос. — Потому что я считаю, что нас и вправду влечет друг к другу. Если бы не надо было заботиться о приличиях, может, нам не пришлось бы так бдительно это скрывать.
Трейси в смятении выдохнула:
— Мне это вовсе... ни к чему.
Тай стоял близко и, неторопливо подняв руку, коснулся ее светлых волос. Трейси вздрогнула, но вдруг почувствовала, что не может и пальцем пошевелить.
Почему его касание искрами разбежалось по телу, разгорячив и взволновав ее? Почему оно так ей приятно? Она всегда робела перед Таем Кэмероном — таким огромным, сильным, непреодолимо мужественным. По сравнению с ним Трейси была такой маленькой и беспомощной, что, безусловно, должна была бы испытывать неприязнь к нему.
Но он пробуждал в ней нечто такое, что почти не уступало по силе ее страху перед ним. А что, если она ничем не отличается от матери? Что, если она такая же любительница мужского пола, как и Рамона, но просто не догадывалась об этом?
Рука Тая скользнула по ее щеке, и жесткая ладонь нежно прижалась к ее коже. И от этого Трейси вдруг захотелось куда большего, чем ощущать тепло его ладони на своей щеке.
— Прошу тебя, — прошептала она, испугавшись того, что в ней под влиянием Тая проснулось что-то, отдаленно напоминавшее чувственное желание. — Прошу, не трогай меня, — произнесла она еле слышно, буквально выдохнув последние слова.
— Если бы я мог предположить, что тебе и вправду этого хочется, я бы тут же убрал руку, — прошептал Тай. — Но ты вся таешь, Трейси. Я чувствую, что происходит с тобой, потому что и со мной происходит то же самое.
