И вот в четверть шестого утра она незаметно протащила в кухню небольшую сумку-холодильник, торопливо открыла ее, выгрузила пищевые контейнеры и убрала сумку в кладовку.
Быстро ополоснув руки, Трейси разложила блины, яйца, жареный картофель, бекон и колбасу на тарелки и поместила их в микроволновую печь. Она вставила ломтики свежего хлеба в тостер, налила в кофейник горячий кофе из кофеварки, которую заправила, включив таймер, прежде чем уехать.
Когда тосты выскочили из тостера, она намазала их маслом и принялась переносить еду в столовую. Тай как раз входил туда с газетой, и Трейси рассеянно улыбнулась ему, прежде чем вновь ринуться в кухню за тем, что осталось. Наконец она присела на свое место за столом, отметив, что Тай налил кофе им обоим.
На ее тихое «спасибо» Тай бегло глянул на Трейси, протягивая ей тарелку с мясными деликатесами. Трейси взяла тарелку, выбрала то, что ей по вкусу, и передала ему. Они оба молчали, и нервозность Трейси начала спадать. Тай не проронил ни единого слова о еде, но Трейси вдруг стало как-то не по себе.
Хотя у нее и в мыслях не было утверждать, что она сама приготовила завтрак, Трейси все же не хотелось попросту признаться, что она купила все в придорожном ресторане. На ее взгляд, важно только одно: это именно та еда, которую любил Тай. Ей бы ни за что на свете не хотелось, чтобы они оба зависели от ее кулинарных способностей, и уж меньше всего ей хотелось, чтобы Тай с презрением отверг ее подгоревшую стряпню и пошел питаться в столовку вместе со своими работниками. Будет унизительно, если выяснится, что она и на кухне справляется не лучше, чем в конюшне.
Раз уж она вынуждена вести хозяйство в доме Тая и ему все подается вовремя, то не так уж и важно, как это делается, даже если Трейси и придется мчаться сломя голову из дому трижды в день, чтобы купить готовую еду.
Они покончили с завтраком, и Тай спросил:
— Знаешь, как переключать звонки из дома?
— Мария объяснила.
Тай встал, пристально глядя ей в лицо.
— Очень вкусно, Трейси, спасибо.
В наступившей тишине так и вибрировал вопрос, и у Трейси занялось дыхание. Должна ли она признаться ему во всем?
Но Тай уже повернулся, чтобы уйти, и момент был упущен.
Трейси звонила в придорожный ресторан и неслась как сумасшедшая, чтобы забрать готовый заказ, еще четыре дня. Подъем в половине четвертого утра, сорокаминутная поездка туда и столько же обратно были весьма утомительными.
К тому же ей казалось, что она совершает что-то предосудительное. Тай съедал то, что она покупала, благодарил ее, затем всякий раз наступала неловкая пауза, когда ей казалось, будто он ждет от нее каких-то слов. От этого молчания, которое становилось все выразительнее, Трейси было очень не по себе. Без сомнения, Тай заметил, что на кухне ничего не готовится. Он частенько проходил через нее, входя в дом и выходя из дому, так что это никак не могло ускользнуть от его глаз.
