Калман Ямит встретил их у ворот в хозяйский двор. Как раз шел с плантации на обед, и тут: «Кого я вижу!» Молодые супруги Онгейм! Он протянул им обе руки, приветствуя. Затем обнял обоих и повел в столовую.
Но Нафтали снял с плеча его руку и зашептал:
— Они идут, выходят из пустыни, уже явились в Иерусалим.
Калман застыл на месте и спросил:
— Кто явился?
Госпожа Альдоби шепнула ему, в чем дело. Калман был из основателей кибуца, из тех, кто привез Нафтали в санаторий, поэтому он сразу все понял, покачал головой и сказал:
— Да-да, они идут.
Войдя в помещение, Нафтали задернул портьеры, прикрывая свет снаружи. Затем сел в мягкое кресло и вытянул ноги, чувствуя, как все тело его расслабляется. Быть может, они все же не придут в «Шорашим». Он помнил, как праздновали двадцатипятилетие основания кибуца. В тот день открыли «Музей прошлого». Выставили куклу в одежде лагерника, посадили Нафтали в почетный президиум между Калманом и Авраамом Залкиндом, чтобы он увидел прекрасное хозяйство, созданное основателями, и чтобы его самого увидели товарищи — все те, кто не верил, что символ их кибуца когда-нибудь появится во плоти. Затем начались речи. Все хвалили сыновей, что родились из праха Эрец-Исраэль и из пепла Катастрофы и выросли здесь среди кактусовых плантаций, между волнами моря и песка, и они-то и есть наши корни, «шорашим шелану», уходящие вглубь. Но Нафтали знал, что когда они придут из пустыни и форсируют канал, сыновья не помогут. Только если среди них будет Нафтали, способный их предупредить, они, может быть, спасутся.
— Из хлопка, что вы выращиваете, — неожиданно прошептал он на ухо Аврааму, — соткут саваны сыновьям вашим.
Авраам ответил ему с улыбкой:
— Пока наш символ пребывает в Иерусалиме на правах нашего официального представителя у Всевышнего, благословенно имя Его, они останутся по ту сторону канала, и бутоны хлопка, подобные головкам младенцев, будут расти на широких, прекрасных наших полях.
Теперь Калман расстелил простыни на двойной тахте и пригласил Нафтали прилечь отдохнуть.
— Эти хамсины… — начал он.
— Не хамсины, а враги! — перебил его Нафтали и подтолкнул Калмана: мол, сейчас же иди, звони в колокол, собери товарищей, раздай оружие, пока не поздно.
Но тут вмешалась госпожа Альдоби:
— Пожалуйста, как можно скорее вызовите медицинскую помощь.
Калман вышел, и Нафтали запер за ним дверь. Затем приказал жене лечь. Женщина в ее положении нуждается в отдыхе. Он снова проверил дверь и жалюзи и затем прилег рядом с женой, старательно прикрыв ее и себя простыней.
