— Я их уговорю!
Илья нахмурился.
— Миля, нам надо серьезно поговорить. Подожди, я сейчас вернусь, только куплю в киоске пиво.
Илья выскочил за дверь и на десять лет исчез из моей жизни. Я пыталась ему дозвониться, бегала к нему домой, но его мать заявила, что ее сыночек не обязан жениться на каждой встречной шлюхе. Я ревела, билась головой о стену и хотела выпрыгнуть из окна. Справедливо говорят, что время лечит. Боль забылась, а опыт остался. Сейчас я смотрела в улыбающееся лицо Ильи и не находила в себе даже следа былой любви к нему.
— Привет, дорогая, я купил пиво.
Илья отодвинул меня с дороги и пошел на кухню.
— Я тебя не приглашала.
Илья остановился и удивленно повернулся ко мне.
— Людочка, что с тобой? Не узнала?
— Узнала, потому и не приглашаю. Кстати, меня зовут не Людочка.
— Не Людочка? А как? Ланочка?
— Нет.
— Ну, это не принципиальный вопрос.
— Уйди из моей квартиры.
— Люсенька, не вредничай. Разве ты забыла, как хорошо нам было вместе?
— Забыла. За последние десять лет у меня память ухудшилась.
— Дорогая, тебе не идет хмурый вид. Улыбнись, расслабься. Пойдем, пивка выпьем. Чем у тебя вкусно пахнет?
Илья отпихнул меня локтем и пошел на кухню. Я закрыла дверь и пошла за ним. Он сильнее и выгнать его я не могу. Если он явился через столько лет, то у него ко мне очень серьезное дело. Даже очень-очень серьезное, потому что он не помнит, как меня зовут, но все равно пришел. Забавная штука жизнь: я была влюблена в него без памяти, а он даже имя мое забыл.
В кухне на столе сидела Милка и лапой пыталась стащить с пирога салфетку. Я дернулась к ней, но не успела. Гость меня опередил.
— Мерзкий кошак! — оскалился Илья и с размаху сшиб кошку со стола. Громко воя от боли кошка вылетела в окно.
Я перегнулась через подоконник, но Милку не увидела, она уже схоронилась в кустах. Илья откинул салфетку, схватил двумя руками пирог и стал его жевать, запивая пивом.
— Вкусный пирог, — с набитым ртом проговорил он. — Для меня испекла?
Как был самовлюбленным идиотом, так и остался.
— Илья, в память о наших с тобой стародавних теплых отношениях, я не буду никого звать, чтобы тебя выгнать. Сейчас ты встанешь и уйдешь сам.
Мое хорошее воспитание не позволяло послать его матом, хотя очень хотелось это сделать. И еще швырнуть в него пустой тарелкой.
— А если не уйду? — во весь рот улыбнулся Илья.
— Тогда я заору, и сюда сбегутся все соседи.
— Зря ты так. — Илья мгновенно оказался возле меня, и его руки легонько сдавили мою шею. — Если я сожму пальцы чуть сильнее, то ты уже никогда не сможешь кричать.
