М. Лесников
Гёзы в борьбе за независимость Нидерландов
5 апреля 1566 г. длинная процессия из нескольких сот идущих парами людей в поношенных платьях двигалась по улицам Брюсселя по направлению к дворцу наместницы испанского короля в Нидерландах Маргариты Пармской. Это нидерландское дворянство шло к правительнице с петицией, в которой оно решительно требовало прекращения религиозных преследований против кальвинистов. Преследования, начатые испанским духовенством еще при Карле V, особенно усилились при испанском короле Филиппе II, который свирепо проводил в жизнь указы («плакаты»), изданные Карлом против еретиков, и вводил в Нидерландах религиозно-полицейский режим в виде инквизиции. В петиции нидерландское дворянство требовало созыва генеральных штатов для издания новых постановлений по религиозному вопросу: «Если это не будет сделано, то стране угрожает народное восстание, как на это с очевидностью указывает брожение в народе, которое проявляется со всех сторон», — говорилось в петиции.
Требования дворян были выработаны еще в конце ноября 1565 г., когда образовался «компромисс» — тайный союз нидерландского дворянства. Дворяне, подписавшие текст договора, поклялись бороться всеми силами против испанской инквизиции — учреждения, «превосходящего величайшее варварство, когда-либо применявшееся среди тиранов», и стоять друг за друга, как «братья и верные товарищи», если кто-либо из членов союза подвергнется наказанию или преследованию со стороны испанских властей. К «компромиссу» примкнула и часть аристократии. Вильгельм Оранский, один из виднейших вельмож, оказывал ему поддержку. Сорок человек из процессии дворян поднялись во дворец прочитать и вручить петицию правительнице. Тут были дворяне из южных валлонских областей и представители северных провинций Нидерландов. Во главе делегации были Людовик Нассауский, брат Вильгельма Оранского, будущего вождя повстанцев, и ближайший друг Людовика, голландец Генрих фан Бредероде. Все они были в длинных до колен серых кафтанах, у каждого нищенская сума через плечо, две деревянные миски у пояса, длинный посох пилигрима в руке. Эхо было платье нищих-бродяг или «гёзов». Но под нищенским рубищем легко можно было разглядеть панцыри и пистолеты.
Сохранился рассказ, что при появлении делегации один из представителей нидерландской знати, окружавшей Маргариту, граф Берлемон, обращаясь к несколько растерявшейся наместнице, ободряюще воскликнул: «Что вы, сударыня! Бояться этих оборванцев (гёзов)! По-моему, палками следует хорошенько прописать им ответ на их петицию».
