Мэтт выглядел смущенным.
— Я не знаю точно, что хочет Трейси, но я не могу поверить, что вы собираетесь сдаться без боя.
— Боя? — Она посмотрела на него и рассмеялась. — Что же, мне развязать очередную Троянскую войну? В данном случае все зависит от Рафа.
Мэтт грустно усмехнулся.
— Ну, тогда пусть он и решает.
Он провел рукой по ее плечам.
— Давайте возвращаться, здесь жарко, как в аду, у вас лицо начинает конкурировать по цвету с волосами.
Они вместе пошли к своим лошадям. Кит взобралась на Зодиака, а Ноузи бесновался внизу, стараясь привлечь ее внимание к своей особе.
— Дай мне его, Мэтт, — сказала она, успокаивая встревоженного и переступающего с ноги на ногу жеребца легким похлопыванием по холке.
— Не знаю, Кит, — юноша с сомнением покрутил головой. — Зодиак более темпераментный и норовистый, чем Тор. И потом, он не привык к собакам.
— Все будет хорошо, — заверила она и, свесившись и подхватив извивающегося пса, пристроила его на луке седла. В одной руке она держала поводья, а другой придерживала Ноузи. Легонько тронув Зодиака пятками по бокам, она направила его в обратный путь.
Шнауцер с интересом всматривался вниз. Заметив своими зоркими настороженными карими глазами быстро движущуюся юркую ящерку, он издал оглушительный рык, царапая задними лапами кожаное стремя. Зодиак встал на дыбы, в тревоге рассекая передними копытами воздух. Кит изо всех сил старалась успокоить и лошадь, и собаку.
Внезапно огромный жеребец рванулся в сторону, а Ноузи вывернулся из-под руки Кит, и, спрыгнув, кинулся за своей добычей. Ноги Кит, обутые в сандалии, выскользнули из стремян и сильно ударили по ребрам Зодиака. Напуганный, он стремительным галопом помчался вперед. От рывка Кит, с намотанными на запястье поводьями, вылетела из седла и обнаружила, что жеребец тащит ее за собой по земле.
Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла высвободиться и всей тяжестью рухнуть навзничь.
Какое-то время она лежала, не двигаясь, уставившись во внезапно помутневшее знойное небо. Сердце билось о ребра, словно хотело выпрыгнуть из груди, дышать было трудно и больно.
Искаженное ужасом лицо Мэтта постепенно вырисовалось перед ее глазами.
— Боже мой, Кит! Вы могли разбиться насмерть!
Помогая ей сесть и дрожащими пальцами стирая грязь с ее щеки, он то благодарил Господа, то посылал проклятья неизвестно кому.
— Я пока еще не рассыпалась на кусочки. — Она закашлялась, стараясь не обращать внимание на глухой шум в ушах. Медленно пошевелившись, Кит пыталась определить, в каком она состоянии. Ноги были в порядке, боль в горле проходила, и в голове начинало проясняться. Она попробовала согнуть руки и тут же громко вскрикнула, почувствовав, как миллион булавок вонзился ей в спину и плечи.
