— Та-ак, — протянул майор. — Значит, это на вас установка по розыску рассылалась из центра?
— Н-не знаю, — ответил Вячеслав Константинович с таким видом, словно бы речь шла совсем не о нем. — Я тут совершенно… от жизни отстал.
Майор Василенко резко отвернулся в
сторону.
— Ладно. Потом разберемся, — сдавленным голосом пробормотал он. Затем, достав рацию, распорядился: — Машины ко входу. Выводим…
Женька, Катя и Таня с нетерпением ожидали известий. Катя названивала Андрею Станиславовичу и через каждые пятнадцать минут сообщала друзьям, что того по-прежнему нету дома.
Чуть погодя Тане позвонил папа Олега.
— Ваш Андрей Станиславович их до ночи собрался держать? Я звоню-звоню, а там занято, — недовольным голосом начал он. — Вульф прямо весь изнывает. Мне что, самому с ним идти на улицу?
— Ой, Борис Олегович, — затараторила Таня. — Они там еще немного задержатся. Им надо одну викторину готовить. А с Вульфом, если хотите, я сама погуляю.
— А тебе не поздно? — явно купился на заманчивое предложение папа Олега. Он сегодня очень устал на работе. После ужина дома залез под душ и теперь, вытянувшись на диване в гостиной, читал светскую хронику в журнале «Домовой».
— Да что вы! Я поздно ложусь! — тут же заверила его Таня.
Она была готова на все, чтобы оттянуть момент истины до появления Андрея.
Девочка быстро натянула свитер.
— Ты куда? — услыхала она из спальни голос мамы. Ее родители рано ложились.
— К Темке спущусь, — придумывала на ходу дочь. — Я у него книжку забыла. Хочу хоть полчасика перед сном почитать.
— Только недолго, — раздался из спальни голос уже не мамы, а папы.
— Ладно.
Таня вытащила телефонный шнур из розетки. Родителям все равно телефон до утра не понадобится.
Застегивала куртку она уже за дверью.
Большая Спасская была совершенно пустой. Таня прибавила шаг. Одно дело с ребятами, а так в это время на улице совсем неуютно. Наконец, запыхавшись, она набрала на клавиатуре домофона квартиру двадцать пять. Замок щелкнул.
Борис Олегович поджидал ее уже вместе с Вульфом на площадке пятого этажа. Когда Таня вышла из лифта, за спиною Олегова отца распахнулась дверь квартиры. В щель высунулась разъяренная физиономия бабки Анастасии Кельмановны. На лестничной клетке терпко пахнуло потом.
— Шляются тут! — донеслось до девочки свирепое бормотание, и бабка Кельмановна исчезла.
Папа Олега брезгливо потянул носом воздух.
— Бывает, — заметил он словно бы невзначай. — Долго гулять с ним не надо. Поздно уже, — передал он поводок в руки Тане. — Вообще бы Олежку заставить, — добавил он. — Но пес прямо весь извелся. На дверь кидается. Обычно он у нас как-то спокойней.
