— Успокойся, девочка! — Он перебирал длинные пряди ее волос и обвивал их вокруг пальцев. — Я не позволю никому обижать тебя.
Он гладил ее голову и спину, ощущая ее волнующую близость. С каждой секундой томление где-то внизу живота неумолимо притягивало его к девушке, однако разум говорил: «Нет! Не делай этого!»
— Не получилось, — выдохнула она сквозь слезы.
— Ничего. Еще есть время, — заверил Эд.
— Со дня приезда Чарлза мы не продвинулись ни на шаг, — медленно проговорила она. — Может, лучше уступить ему этот дом?
Эд поднял ее подбородок и посмотрел в глаза.
— Но ты же любишь свой дом!
— Этого мало для того, чтобы Чарлз убрался отсюда!
— Ему со мной не справиться! — Эд сжал кулаки и увидел, как слезы фонтаном брызнули из ее глаз.
Эдвина обняла его за шею и, как ребенок, уткнулась в его мощную, теплую грудь. Ощутив прикосновение ароматных волос к своей коже, Эд почувствовал, что теряет сознание. Пламя страсти захлестнуло его с новой силой.
Возможно, ночи, проведенные с Эдвиной в одной спальне, когда он слышал каждый ее вздох и почти ощущал шелковистую гладкость ее тела, придали ему сверхчеловеческую выдержку. Эд боролся с охватившей его страстью, пока не встретился глазами с Эдди… Они, казалось, проникали в самую его душу. Может быть, он увидел в этих глазах мольбу, когда ее рука ощутила сумасшедшее биение его сердца, а может, просто устал от изнуряющей борьбы с самим собой, но больше он не мог сопротивляться яростному желанию…
Их губы слились в жарком поцелуе. Эд уложил голову Эдвины на подушку так бережно, будто это был нежный бутон розы. Глядя в ее изумрудные глаза, он не находил в них ни тени сомнения. Они говорили: «Я твоя, Эдисон Риверз».
Эд благословлял каждую секунду, каждое мгновение, подаренное ему судьбой, ощущал, что ее желание так же сильно, как и его собственное.
Он страстно целовал ее лицо, проводя губами по глазам, ресницам, вискам, прежде чем снова слиться с ее губами.
Пальцы Эдисона опустились на ее шею и плечи, достигли выреза ночной рубашки, а губы целовали скрытые под тонкой тканью розовые лепестки сосков.
Эдвина тяжело дышала, нисколько не смущаясь охватившей ее пылкости чувств. Она запустила пальцы в его волосы, ласкала и чувствовала, как гулко бьются их сердца.
Дрожащими пальцами, сначала медленно и неуверенно, затем все более требовательно и настойчиво она начала опускаться вдоль его спины. Боже, сколько раз Эдди проигрывала эту сцену в своих фантазиях! Но мечты были так далеки от реальности!
