— Мы, по-моему, раньше встречались? — голос Хантера вторгся в грешные мысли Виктории. Она быстро перевела взгляд на его лицо, а затем рассеянно посмотрела вниз, на джинсовые брюки, подчеркивавшие сильные узкие бедра.
— Нет, — быстро ответила Виктория. Может быть, даже излишне быстро. — Я — Виктория Кэмерон, — представилась она, подойдя ближе и протянув ему руку. Он пожал ее твердо и уверенно. На мгновение Виктория подумала, что объятие такого мужчины было бы крепким, и возбуждающим.
— Эллиота с вами, как я вижу, нет, — отметил он, удивленно приподняв брови и как бы желая сказать, что она сознательно скрывает от него адвоката. — Означает ли это, что вы поступили в мое распоряжение? — Чувственная улыбка промелькнула на его губах.
Тепло от рукопожатия О'Хари поднялось вверх к плечу Виктории и разлилось внутри ее.
— Мистер Баумэн просил передать вам свои извинения, — сказала она, задумавшись над тем, не лишит ли отсутствие Эллиота эту встречу всякого смысла. — Если вы предпочитаете перенести беседу на другое время…
— Но вы ведь уже здесь, — произнес он. — А поскольку и я здесь, то мы оказываемся в большинстве. — Его губы раскрылись, обнажая ровные белые зубы. — Не хотите ли чаю?
Виктория улыбнулась в ответ. Она гадала, вызовет ли он миссис Мэджин, дернув за украшенный кисточкой шнур над камином, или чай уже приготовлен в соседней комнате.
— Пойдемте займемся им, — предложил О'Хари.
Озадаченная Виктория последовала за ним, заставляя себя не смотреть на его широкие плечи и крепкие ягодицы.
В отличие от того коридора, по которому она недавно шла, этот был выстлан ковром и хорошо освещен, а по своей ширине он мог соперничать с комнатой. «Может быть, это и есть своего рода комната», — подумала она. Скорее, галерея. Стены ее были украшены портретами суровых матрон в парче и чрезмерно упитанных бородатых мужчин, похожих на короля Генриха Восьмого.
— Полный тур по замку мы совершим позже, — пообещал хозяин по дороге в задние комнаты здания. Он, по всей видимости, не отдавал себе отчета в том, какое волнующее впечатление производит на Викторию его наружность.
Виктория никак не могла перестать думать о теле О'Хари. Ей с новой силой вспоминалась шутливая характеристика, которую дали ему Тэтч и Джон, назвав его «звериной». Она вспомнила и то, что Эллиот весьма уклончиво говорил ей о нем. Он, например, ни разу не сказал, что О'Хари — необыкновенно интересный мужчина.
А О'Хари уже открывал широкую дверь.
