— Да, а теперь с ней Виктор. — Он чувствовал, что они на него смотрят.
— О, надо же, теперь и Виктор за нами наблюдает? — Она начала поворачиваться, и он остановил ее.
— Не надо. Они заметят и что-то заподозрят.
Кейт рассердилась.
— Хорошо. Но если я узнаю, что это какая-нибудь хитрость, просто чтобы получить…
— Получить что? — скептически спросил он. — Разрешение подольше оставить у себя доску для сёрфинга?
Она инстинктивно напряглась, потом, очевидно, поняла свою ошибку и попыталась расслабиться.
— Меня это возмущает…
Дверь на террасу открылась, и Бен понял, что должен немедленно что-то сделать, иначе внутри услышат ее протесты.
— Кейт, ш-ш. Услышат…
— Не говори мне «ш-ш»…
Что ж. Хотя ему совершенно не хотелось это делать, оставалось только это. Он наклонился к ее губам, чтобы заставить ее замолчать.
Это было неплохо.
Ее губы оказались теплыми и мягкими, дыхание — сладким. Она немедленно ответила на его поцелуй, как будто не успев перехитрить инстинкт.
Он удивился. Честно говоря, ему и в голову не приходило, что в этом могло быть что-то приятное.
Бен не спешил. Неторопливо целовал ее в губы, прислушиваясь, нет ли других звуков от двери.
Он ничего не услышал, но подумал, что лучше не прерываться, а устроить хорошее представление.
Он крепко целовал Кейт, и сначала она отвечала ему.
Потом напряглась.
Он слегка отстранился и тихо сказал:
— Ты могла бы действовать более страстно, Кейт.
— А ты мог бы действовать менее страстно.
— Тихо. — Он сплел пальцы с ее пальцами, но она стояла прямо, словно проглотила шомпол. К ней можно было привязывать гамак. — Помоги мне, дорогая, — прошептал он, притворяясь, будто покусывает мочку ее уха. — Нам представился исключительный шанс, понятно?
Кейт колебалась. Ему показалось, что он видит, как крутятся в ее голове шестеренки. Наконец она еле заметно кивнула.
— Ты прав.
— Хорошо. Теперь тебе надо выглядеть так, будто ты получаешь удовольствие. Сейчас это скорее похоже на сексуальные домогательства, а не на любовь. — Он прижался губами к изгибу ее шеи.
— Это… не… любовь… — выдохнула она.
— Конечно, — сказал он, не отрывая губ от ее кожи. — Если сумеешь повести себя как теплокровная женщина, то, может быть, не испортишь впечатления, которого мы пытаемся добиться.
— Может быть, из-за тебя моя кровь остается холодной, — надменно сказала она, но ее голос дрогнул, когда Бен, не касаясь, обвел рукой изгиб ее грудей.
Он улыбнулся, услышав ее ответ.
— Дорогая, я еще не включил конфорку, а ты уже кипишь.
