Любовница по ошибке | страница 47
Но теперь она поймала его. Удерживала в медовом плену. Обвивала ногами, приподнималась ему навстречу. Самообладание дрогнуло, и теперь уже она, крепко прижимая к себе, заставляла его войти глубже. Теперь уже она лишила его разума, ритмично сотрясая его тело, словно из них двоих именно она была мастером.
Предполагалось, что все будет просто, примитивно. Но было что-то в Шарли Фэллон, что осложняло их единение. Она — воплощение всего, к чему он питает отвращение: ловкая, изворотливая женщина, — и все же он никак не мог насытиться ею. С малиновым вкусом или без него. С присущим только ей апельсиновым запахом, заставлявшим снова и снова жадно целовать каждый дюйм ее тела.
Она воровка. Лгунья. Шлюха. Но только сейчас эти слова не имели абсолютно никакого значения.
Глава 7
Все тело Шарлотты болезненно ныло, словно ее жестоко избили, но истина заключалась в том, что всю ночь напролет она подвергалась испытанию блаженством. Когда она проснулась, все следы Бэя и всего того, чем они вместе занимались, исчезли — за исключением шоколадного пятна на наволочке. В какой-то момент он размазал на ее губах птифур, а затем начисто вылизал их. Остатки мусса тоже не пропали даром. Она сбилась со счета, сколько раз они доводили друг друга до полного восторга.
Шарлотта попыталась сесть. Поднос и даже раздавленные финики исчезли. Должно быть, она спала мертвым сном. Нет, в самом деле, надо перестать пить, хотя каждый пузырек шампанского сладостным взрывом отзывался у нее во рту. Вторую бутылку они с Бэем выпили в полночь, во время короткой передышки в любовных играх. Шарлотта не помнила точно, когда уснула, но, судя по ярким солнечным лучам, заливавшим комнату, полдня она проспала точно.
Нет, нельзя винить вино за собственное распутство. Во всем виноват Бэй. Он — неутомимый соблазнитель. Это ей полагалось соблазнять его, как любовнице, но он почти не предоставил такой возможности.
Теперь она смирилась со своей ролью, возможно, даже наслаждалась ею. Бедная Деб не знает, что она упустила. Конечно же, брак и респектабельность — все это очень хорошо, полагала Шарлотта, но сама она ни за что не поменялась бы местами с сестрой, не сменила бы свою новую жизнь на ее. Кто бы мог подумать, что из сестер Фэллон именно Шарлотта окажется порочнее?
Вздохнув, она поднялась с постели и надела халат. В туалетной комнате была свежая вода, правда, уже совсем остывшая. Но именно это необходимо сейчас прежде всего. Она вся липкая. Когда Ирен поднимется, она распорядится приготовить ванну.