В этой короткой поездке она чувствовала себя неважно, ее все время тошнило. Дороги были ухабистыми и грязными, а ненастная погода лишь усугубляла дело, вынуждая держать окна кареты плотно закрытыми. Она была заперта в душном воздухе кареты, хотя его запах — накрахмаленного белья, вишнево-лавровой воды и чувственности — был очень приятным. За последние две недели Шарлотта только один раз видела солнце, да и то провела часть того дня в объятиях Бэя за закрытыми шторами.
Сад к ее возвращению ужасно зарастет. Перед отъездом из Малого Иссопа она сунула деньги в артритную руку мистера Трамбулла, попросив нанять пару местных мальчишек для работы в их садах. Овощи и фрукты должны пойти бедным. Став богаче на шесть тысяч фунтов, она сможет заказать себе столько лакомств в «Фортнам и Мейсон», что хватит до конца жизни.
Шесть тысяч фунтов за тридцать дней. Двести фунтов за каждый день. Сумма немыслимая, но Бэй заверил, что для него это сущий пустяк. Судя, по дому, он баснословно богат. Шарлотта недоумевала, почему он пошел в армию. Как баронет и единственный сын, наверняка он мог остаться дома.
Но потом она вспомнила Анну и его незаконный брак. Бэй отправился на войну искать смерти. Шарлотта поежилась. Надо надеяться, что Анна теперь далеко, что ее тайные замыслы пресечены его преданными поверенными.
Они вынырнули из кареты под зонт, предоставленный верным мистером Фразьером. Миссис Келли приветливо и радостно улыбалась, когда они ступили на выложенный каменными плитами пол просторного холла. Очевидно, Шарлотта была прощена за свое прежнее поведение и теперь пользовалась благосклонностью экономки. Извинившись, Бэй почти тут же исчез с мистером Фразьером, предоставив Шарлотте осматривать дом без него.
Если на Джейн-стрит было мило, то отчий дом Бэя был в сотни раз величественнее и внушительнее. Резные дубовые панели покрывали стены. На первом этаже нигде не было никаких признаков художественной коллекции Бэя; наверняка она бы потрясла его старую бабушку. Миссис Келли сказала, что многие комнаты в доме все еще закрыты, они были закрыты, даже когда леди Байяр была еще жива, но все, что Шарлотта осмотрела, было изящным, со вкусом подобранным, сияющим и без единой пылинки. Немногочисленная челядь Бэя потрудилась на славу, подготавливая дом для того, что будет ее первым и последним медовым месяцем. Только вместо брачных обетов и обручального кольца она, покидая Байяр-Корт, будет иметь финансовую независимость и бесценное рубиновое ожерелье, которое Бэй все-таки заставил ее принять. Оно и сейчас было под ее серым платьем с высоким воротником.
