— В кухне теплее. Если это не уронит твоего достоинства, то можешь позавтракать там.
— Не уронит, — мягко отозвался он. — Сестра миссис Келли всегда была рада видеть меня на своей кухне.
— Ну, теперь ты вырос. Осторожнее, не ударься головой. — Как будто ей не все равно, ударится он или нет, хотя будет нелегко вытаскивать из дома его тело.
Бэй поднырнул под балку и оказался в уютной квадратной комнатке. Старая печь источала приятное тепло. Отвратительная погода следовала за ним из самого Лондона. Он горячо надеялся, что когда доберется до Байяр-Корта, наконец, выглянет солнце, и ноги будут утопать в мягком песке. После маленького приключения в Лондоне пора сменить обстановку.
Он представил пикник с Шарли, как ее черные волосы, освобожденные от этого кошмарного чепца, развевает морской бриз. Уединенная бухточка у основания скалистого утеса идеальна для купания. Жемчужная кожа Шарли мерцает на солнце, восхитительные груди подпрыгивают в воде. Она — его собственная русалка, и он ждет не дождется, когда сможет прижать ее к теплым камням и порезвиться с ней в воде.
— Ты умеешь плавать?
Она, упрямо сдвинув брови и сжав губы, со стуком выставляла на стол чайные чашки и сахарницу.
— Конечно. Но я, — она отрубила полбуханки хлеба угрожающего вида ножом, — не поеду с тобой ни в Байяр-Корт, ни куда-либо еще.
— Я дам тебе пять тысяч фунтов.
Нож с грохотом упал на стол. Он понимал, что это чистое безумие. План заключался в том, чтобы добиваться ее согласия постепенно, с помощью ухаживаний и уговоров, а он взял и с наскоку предложил ей целое состояние — совершенно немыслимую сумму, в пять раз больше той, что он дал Деборе, когда они заключали договор. Что на него нашло? Не что, а кто — Шарли. Она завладела им полностью, телом и душой. Он хочет ее так, как не хотел после Анны ни одну женщину. Ему не удалось избавиться от мыслей о Шарли, а, видит Бог, он пытался.
Сначала ему никак не удавалось прогнать из памяти ее испуганное лицо. Он видел, как она, оцепеневшая, сидит на том стуле, и ее красное платье, как мазок крови. В тот день прошел не один час, прежде чем его сердце стало биться нормально, но потом он был по горло занят тем, чтобы убедить Анну отправиться на континент. Последующее чувство вины перед Шарли оказалось подавляющим, и он решил, что должен предпринять что угодно, чтобы возместить ей все, что пришлось пережить по милости свихнувшейся Анны. Шарли приняла от Фразьера лишь ничтожную сумму, хотя за все те беды, которые принесло ей их знакомство, она заслуживает гораздо большего. Бэй проконсультировался со своим банкиром, планируя успокоить чувство вины солидной суммой наличных.
