— Не найдут они его, потому что это никому на Такаре не нужно. Он у них там вроде народного героя. Как же — дитю Мара по голове бейсбольной битой настучал! Хренов борец с терроризмом! Вот если его интергалактическая полиция возьмет… Но те розыском сами не занимаются. Они только на аресты выезжают.
— Тогда давай это отделу внешних операций скинем. Пусть у них голова болит.
— Так я отправляю досье Нильсену?
— Отправляй.
***
— И где мне его прикажете искать?! — взъярился Нильсен, — Такар он, знаете ли, большой! Антиэкстремистский отдел слажал, а расхлебывать мне?! Куда они вообще смотрели?! Нацистская группа на Миррре! Дурдом!
— Их было лишь четыре человека. Родители законопослушные выходцы с Такара. Сами они граждане Мирры во втором поколении. То есть не иммигранты. Нигде не светились. Экстремистских высказываний открыто не делали. И как их было вычислить? В антиэктремистском отделе телепатов пока нет, — огрызнулся Орук.
— Ладно, — буркнул Нильсен, — Я займусь. Но может ты по старой дружбе в разведке перед своими бывшими коллегами за меня слово замолвишь? Конечно не их профиль, но…
— Нет. Они меня пошлют просто. У них у самих сейчас аврал.
***
— Вы что совсем с ума сошли?! — Бондаренко скорее удивленно, чем разгневанно уставился на Нильсена.
— Зато так мы его возьмем моментально, — попытался оправдаться Нильсен, — Он дурашка думает, что мы его не запеленгуем, но если хотя бы минут десять…
— Этот отморозок хочет, чтоб у него в прямом эфире взяли интервью через интернет, где он будет нести свою нацистскую чушь, а мы ему это позволим?! Да нас руководство с потрохами сожрет!
— А если из этого пиар-акцию устроить? — предложил Орук.
— Пиар-акцию?! Это типа — "двинь профессору по башке бейсбольной битой и можешь по стерео нести на весь мир нацистский бред и стать знаменитостью"?!
— Нет. Можно сделать информационный вброс, который укрепит имидж Мирры на международной арене и заодно покажет идиотизм нацизма, — ответил Орук спокойно, — А еще перебросим всю ответственность за это дело на дипломатов. Сами же будем заниматься только поимкой и не беспокоиться о политических последствиях.
— Вот все вы, кто из разведки, мутные какие-то, — проворчал Бондаренко, — Ладно. Ты предложил — ты этим и занимайся.
— Займусь. Я сейчас Графу позвоню. Пусть все подготовит, — Орук повернулся к Нильсену, — Пойдем со мной, — и открыл дверь.
Нильсен с довольной улыбкой выплыл вслед за Оруком из кабинета. Бондаренко неодобрительно смотрел им вслед.
