Дирк, похоже, заметил ее растерянность; девушка казалась такой маленькой и беспомощной в огромной дверной арке, что он протянул руку, и его уверенные, сильные пальцы сжали ее холодную ладонь. Серра успокоилась, поддержка мужа была сейчас ей очень кстати. Он усадил ее на обитое красным шелком кресло и стал объяснять, что можно делать, а что нельзя. Естественно, он начал с того, что Престона надо звать без приставки «мистер», и отказался принять возражение, что дворецкий годился юной Серре в дедушки. Он предупредил, что она может сначала не понравиться его сестре Дженни, и посоветовал не обращать на это внимания, тем более что Дженни не жила постоянно в Гранже, и их встречи не должны быть слишком частыми. Он объяснил, что за парком находится Дауэр-хау, там и живет его мать, а в конце сказал: — Я позову горничную, и она отведет тебя в твою комнату. Прими душ, переоденься. Пока тебе придется делать все самой, но я найму для тебя прислугу.
— Прислугу? — Она широко открыла глаза. Мать рассказывала ей, что у английских леди есть горничные, но… — Не надо. В этом нет необходимости…
— Нет, есть. И не вмешивайся в то, чего не понимаешь. — Он потянул за шнурок звонка, и появился Престон.
Серра пристально посмотрела на дворецкого, пытаясь прочесть его мысли, но лицо слуги уже превратилось в невозмутимую маску, за которой, впрочем, девушке почудилось скрытое недовольство и даже обида. Престон явно не одобрял выбор хозяина.
— Пришлите сюда Дженет, — холодно потребовал Дирк; от него тоже не укрылась неприязнь дворецкого к Серре.
— Конечно, сэр.
Дженет оказалась румяной шотландкой с ясными серыми глазами. В отличие от Престона, она не смогла скрыть своего изумления и уставилась на Серру, когда Дирк спросил: — Дженет, вы отведете мою жену в Голубую спальню?
— Да, сэр, — ответила девушка, явно не веря своим ушам, и Дирку даже пришлось спросить, чего она ждет, чтобы та стряхнула с себя оцепенение и повела Серру наверх в комнату, которая находилась рядом с его собственной. Через некоторое время Серра услышала, как он ходит за стеной, и постучала в разделявшую их покои дверь.
— Войдите.
Она вошла и огляделась. Стены покрывали золотистые обои, выгодно подчеркивавшие расписной потолок, с которого свисали две огромные люстры. Комната очень походила на ту, что предоставили самой Серре, но была оформлена в других цветах, а из окна открывался вид на зеленые холмы, тогда как из ее спальни — на море.
