Время отсчитывает последние минуты, а я пытаюсь просчитать все возможные и невозможные варианты действий. Мрачные мысли царапают нервы, и успокоить их пока не получается. Что-то не складывается, чую всеми фибрами души, а где при подготовке операции допущена ошибка не понять. Фотографии, переданные со спутника, казались чуть размытыми, хотя умники из управления Военно-Космических Сил клялись, чуть ли стуча не пятками себя в грудь, что смазанным получился только участок долины и местности вокруг нее, а остальное можно рассмотреть без труда. Тогда прождали несколько суток для повторных съемок, но каждый раз получалось то же самое. Смогли кое-что уточнить с помощью визуального наблюдения, но не все. Хорошо, что все сторожевые посты смогли выявить, а что нас ожидает в самой долине, круглой как кастрюля, удалось узнать не много. Но бог с ней, с этой аэрофотосъёмкой, за несколько дней, пока ждали Ходулю с грузом, смогли поднакопить достаточно информации и провести некоторую подготовительную работу. Только вот не в правилах нашей команды слишком долго «тусоваться» вблизи объекта интереса — специфика не позволяет. А тут еще одно отступление от привычного стиля работы: в отряде аж три чужака! Мутные какие-то, другим словом и не назовешь. «Пиджак» с лицом классического «ботаника», ему б в НИИ сидеть и на крысах лабораторные опыты ставить, а не по азиатским горам лазать. С ним, как привязанные, два деятеля из ГРУ, а это — совершенно другая епархия, с нашими делами не связанная. Все это навевало отнюдь не веселые мысли, скорее — печальные. При таком раскладе мы исполняем роль «мяса», а точнее, нашими руками и жизнями берется добыча, а мы с этого имеем шиш с маслом, ну, еще кучу всяких неприятностей.
Прозвучал третий сигнал — все на исходных рубежах, но до начала осталось несколько минут. По привычке оглядываю ребят, но именно — по привычке, предстоящие действия в долине расписаны и натренированы до автоматизма. Одним глазом кошу на циферблат, не выпуская из поля зрения небольшую деревню — нашу главную цель. Часы, как и все остальное на нас, обезличены, чтобы, не дай бог случись что-либо непредвиденное, нашу принадлежность определить не представлялось возможным.
— Товарищ майор. — Из-за спины донесся голос «пиджака», дай бог памяти — Семена Исааковича Гершвица. — Вон тот дом на возвышении. По моим предположениям именно там находится интересующий нас объект.
Глазастый, однако. С разных сторон подобрались поближе оба гэрэушника, которые демонстративно контролировали каждый шаг яйцеголового балласта. Эта сладкая парочка настораживала больше всего. В них явно ощущалось умение, по повадкам и манере держаться опытный взгляд сразу определит профессионалов высшего класса, из тех, что в одиночку пехотный батальон на портянки распластают, «волкодавы» — одним словом. Но эти в бой не лезут, с «пиджаком» носятся, как курица с яйцом, но мы-то тоже не пальцем деланные, нутром ощущая их равнодушные взгляды, словно нас уже нет, словно мы упакованы в цинковые ящики груза «двести». От такого предчувствия и лезут в голову дурные мысли, а на сердце тяжесть предстоящих непоправимых потерь.
