Гаретт уселся на свой рабочий стол, свесив ноги.
— Знаешь, недавно со мной что-то произошло, отчего я перерос этот стиль жизни, Сиенна. И чем дольше я общаюсь с тобой, тем больше мне кажется, что нужно просто наслаждаться жизнью и не зарываться в сомнениях и страхах. Я упустил что-то важное в жизни. И понял это, только встретив маленького бродяжку на улице. Он был очень похож на меня, когда я был в его возрасте. Я рано лишился мамы и оказался на улице. И я ничем не лучше этого парнишки. Разница только в том, что я сам строил свою жизнь, стремясь к успеху.
— О, Гаретт… — выдохнула Сиенна, глядя на Гаретта широко раскрытыми глазами. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в его объятия. Столь бурные эмоции напугали девушку, она никогда еще не испытывала ничего подобного по отношению к другому человеку — и тем более к мужчине. — Что с тобой случилось?
— Мой пьяный отец забил маму до смерти, потому что она не сумела успокоить меня, когда я плакал.
Сиенна заглянула Гаретту в лицо и поняла, что ее сочувствие ему сейчас не нужно. Соскочив со стола, Гаретт усмехнулся:
— Я ведь никогда никому не говорил этого раньше.
Но этим Сиенну не одурачишь.
— И что было потом?
— Я стал молчуном после этого. — Гаретт подошел к бару, налил пару бокалов шампанского и подал один Сиенне.
— Зачем ты пьешь? — упрекнула его она.
— Шампанское — слабоалкогольный напиток. Кроме того, я прекрасно знаю меру. Мне не нужно напиваться, чтобы почувствовать веселье. Здесь, на борту «Сфинкса», у меня есть все, о чем только может мечтать мужчина. Компьютеры, плазма, кинотеатр, даже тренажерный зал. — Гаретт поднял свой бокал. — Я мог бы поселиться на «Сфинксе» и никогда больше не сходить на берег. Стал бы морским пиратом, путешествующим по семи морям.
— Ты этого хочешь?
— Не переживай. Я никуда не денусь, пока не закончу работу над твоим проектом. А потом кто знает!.. Но сначала мне придется вернуться на Манхэттен.
— У тебя есть все это и все же ты хочешь возвратиться в город? — Сиенна удивленно покачала головой.
— Не совсем так. Хотя… мне быстро все надоедает. Дольше всего я отсутствовал на работе, когда мой аппендикс воспалился до стадии перитонита. Но даже тогда я просил своих сотрудников приносить документы мне в палату, как только смог держать в руках карандаш.
— И это ты советуешь мне притормозить и расслабиться! — с иронией воскликнула Сиенна.
— Знаешь, что говорят в таких случаях? Кто может — тот делает, а кто не может, тот учит. Я перепробовал все, что можно. Слушал записи со звуками природы, смотрел фильмы о жизни подводного мира, занимался специальным тренингом — и все без толку. Я не могу без работы.
