— О, не волнуйся об этом, — отозвался Гаретт, повернувшись к ней. — Просто выбери то, что впечатлит агентов и банковских менеджеров, с которыми ты встречаешься на этой неделе. Да и меня тоже, — с ленивой улыбкой добавил он. — Если хочешь убедить меня в том, что станешь самостоятельной после моего возвращения в Манхэттен, тогда начни с собственной внешности.
Сиенна не могла расстроить Гаретта. Он был очень добр к ней. Кроме того, персонал так внимательно относился к девушке, что она просто не позволила бы себе разочаровать всех этих людей.
Стоя перед высоким зеркалом, она смотрела на свое отражение и размышляла о том, почему позволила этому в общем-то малознакомому человеку покупать себе одежду и все остальное.
Впрочем, ответ был очевиден: Сиенна нуждалась хоть в какой-то одежде, поскольку купила только черную юбку и блузку для похорон Альдо. Ее муж ненавидел транжирить деньги, зато Имельда обожала это занятие. Она тратила деньги на то, чтобы выглядеть как теща миллионера, а Сиенне приходилось вымаливать для себя какие-то гроши. У мужа просить ей было неловко, и она попросту перекраивала старую одежду. Имельда отдавала падчерице те наряды, которые ей надоедали, и тогда Сиенна перешивала их на себя.
А сегодня самый завидный холостяк в Америке привез ее в Ниццу. Он катал ее в голубом кабриолете и покупал ей одежду от знаменитых дизайнеров. Конечно, это было неправильно.
Но так приятно.
Сиенна разглядывала зевак, проходящих мимо витрин магазина. Любая из этих девушек могла бы оказаться сейчас на ее месте. И нельзя быть такой неблагодарной.
Пока Гаретт говорил о чем-то с менеджером, Сиенна попыталась выяснить, сколько же стоит вся эта одежда, однако никто в магазине явно не горел желанием обсуждать с ней денежный вопрос. Сиенне оставалось только догадываться.
Она решила не оставаться в долгу перед Гареттом. Может, он согласится забрать взамен картину, которая висела над камином у нее дома?
Когда девушка предложила ему это, Гаретт сразу понял, какую картину она имеет в виду. Он заметил ее в первый день, когда они осматривали виллу.
Едва оба вернулись домой из Ниццы, Гаретт начал действовать. Он послал своего оценщика взглянуть на картину и намекнул Сиенне, что Имельде лучше не знать ни о чем. После чего, заметив ее колебания, заверил девушку, что картина стоит достаточно, чтобы оплатить ее одежду.
Этот небольшой эпизод убедил Гаретта, что он не зря взялся за проект «Энтротерра». Он организовал для Сиенны встречи с банкирами и финансовыми агентами. Вопросы страховки и долгов были быстро улажены, и теперь можно было приступать к реставрации дома и приведению в порядок земельных участков.
