— Аналогично, но я просто не мог отказать Молли, а она хочет, чтобы вы уладили ваши дела, синьора. Поэтому я пришел сюда сделать вам предложение.
Гаретт вошел в кухню, разглядывая высокие потолки. Сиенне не нужно было смотреть вверх, чтобы понять, что именно он там видит.
— Не надо… пожалуйста… — взмолилась девушка. — У меня целую вечность не было возможности снять паутину.
Мужчина перевел взгляд на нее.
— Но ведь этим должны заниматься ваши работники, а не вы.
— У нас нет слуг. Я сама делаю всю работу по дому… и, как вы видите, многого не успеваю.
Гаретт поморщился.
— Только не прибирайтесь из-за меня, синьора. Уже поздно для этого. Тем более паутина может попасть в тесто. А что вы готовите?
— О, это не для одного блюда. Недавно в Пичии была ярмарка конфет, и я вспомнила, что давно не ела мармелад. И вот теперь решила испечь что-нибудь вкусное. Там на полке осталось немного мармелада.
Гаретт подошел туда, куда показала девушка. Достал с полки пакет с лимонными, апельсиновыми и мандариновыми дольками.
— Когда был маленьким, я всегда думал, каковы на вкус сладкие сливы, когда кто-нибудь из воспитателей читал нам стишок «Тиха ночь перед Рождеством». Но никто из нас, детей, никогда не пробовал их. Они такие же, как эти?
— Понятия не имею.
Гаpетт отломил кусочек сахарной апельсиновой дольки мармелада и отправил себе в рот.
— Это лучше, чем я ожидал.
— Говорят, запретный плод всегда сладок.
— Я возмещу вам все, когда мы в следующий раз пойдем на ланч.
Сиенна замерла. Яйцо выпало у нее из рук, но она этого не заметила.
— Ланч? Вы? Со мной?
— Да.
— Но… мистер Лацло, вы сами не понимаете, что говорите! Что на вас нашло? Я не могу второй раз показаться на публике с одиноким мужчиной. И тем более с тем же самым. Плохо уже то, что вы вошли на мою кухню сегодня утром. Что все подумают? Что скажет моя мачеха?
— Почему вас это беспокоит? И вообще, мы, кажется, перешли на «ты».
Сиенна не могла поверить, что слышит все это. Она уставилась на Гаретта.
— Потому что… потому что…
Он ждал. Обычно ему не хватало терпения на ожидания, но эта ситуация забавляла его.
— Ну?
Не найдя слов, Сиенна со злостью взяла тряпку и начала стирать с пола ошметки разбившегося яйца. Они были такими же, как и ее жизнь. Бесформенными, безнадежными и… никчемными.
Гаретт немного понаблюдал за ней, прежде чем заговорить снова:
— Ланч — меньшее из того, что я могу предложить. И самое невинное. Вообще-то я пришел с деловым предложением.
