Эмма беззаботно пожала плечами.
- Ну, тогда - би.
- Эмма!
Ему пришлось остановиться, когда она, хихикая как школьница, привалилась к боку машины. Единственное, что ей удалось выдавить из себя между приступами хохота, было:
- Боже, ну и вид у тебя!
Макс удивленно покачал головой, зная, что она понятия не имеет о том, как мало людей на свете осмеливались вот так дразнить его. Как, черт побери, он мог потерять эту женщину так много лет назад? Он мог бы в то время встречаться с ней, а не с Ливией. Тогда все эти годы Эмма была бы рядом, смеялась бы над ним, дразнила, доводила его до безумия. Мысль, что он был так слеп во всем, что касалось Эммы, заставила его заскрипеть зубами от досады.
Хватит. Никогда больше он не позволит себе жить без Эммы.
Скрестив руки на груди, он облокотился на дверь машины и ждал, когда она перестанет смеяться.
- Ты закончила? - снисходительно спросил он, а его сердце билось в странном ритме в такт ее смеху.
Проглотив последний смешок, она смахнула слезы.
- Думаю, да.
- Хорошо. - Со стремительностью, которая могла быть под стать только другой Пуме, Макс притянул Эмму к себе, наклонился и поцеловал ее. Она едва успела ахнуть от неожиданности.
Он тут же воспользовался тем, что ее губы разжались, и завладел ее ртом. Макс ласкал ее языком, медленно и глубоко, так же, как хотел бы овладеть ею. Он смаковал ее вкус, - вкус вина, шоколада и женщины, и его голова кружилась. Когда же она, наконец, ответила на поцелуй, он застонал. Его член судорожно сокращался, как если бы она ласкала его своими влажными жаркими глубинами. Ее язык застенчиво вступил в любовный поединок, и это снова пробудило в нем защитный инстинкт. Он тут же прислонил ее к Дюранго, закрывая своими широкими плечами от посетителей ресторана.
Никто, кроме него, никогда не увидит ее в любовной агонии.
Максу хотелось открыть дверь, уложить ее на сиденье и раздеть. Хотелось вонзиться в нее так глубоко, чтобы она почувствовала его вкус у себя в горле. Хотелось пометить ее своим запахом, своим семенем, зубами - хотелось так невыносимо, что его даже трясло.
Они были на оживленной улице, около популярного ресторана, и он не мог сделать ничего из того, что так сильно хотел, кроме…
С животным рыком он оторвался от ее губ и припал к шее.
- Макс, - прошептала она своим мягким, хрипловатым голосом.
Он взасос целовал то чувствительное местечко, где шея соединяется с плечом, пока она не затихла в его руках. Эмма уткнулась лицом в его плечо и тяжело дышала. Очень нежно, чтобы подготовить ее, он провел зубами по ее шее. Одной рукой он подхватил ее за попку, наслаждаясь приятными округлостями. Другой - крепко прижал ее к себе, железной хваткой удерживая за спину. Ему пришлось сосредоточиться, чтобы не выпустить когти и не начать мять ее, как это делают кошки. Макс раздвинул коленом ее ноги, и маленькая всадница оседлала его бедро. С громким урчанием он вонзил в нее зубы и ввел в ранку свой фермент, который изменит ее и навсегда отметит как его пару. Эмма закричала, ее крик приглушила его рубашка. Почувствовав ее содрогания, он понял: эффект от его укуса, соединяющего их сущности, довел ее до оргазма.
