— Проводите этого молодого человека к фройляйн Кларе.
«Вот как выполняют приказы», — подумал Карл, когда слуга чуть не бегом, тяжело дыша от старческой слабости, вел его самым коротким путем в комнату Клары. Когда Карл проходил мимо своей комнаты, дверь которой была по-прежнему открыта, он хотел было — возможно, чтобы успокоиться, — войти в нее на минуту. Но слуга не допустил этого.
— Нет, — сказал он, — вам нужно к фройляйн Кларе. Вы ведь сами слышали.
— Я только на минутку, — сказал Карл и тут же решил немного полежать для разнообразия на канапе, чтобы ускорить приближение полуночи.
— Не затрудняйте мне исполнение поручения, — сказал слуга.
«Кажется, он считает наказанием то, что я должен идти к фройляйн Кларе», — подумал Карл и сделал несколько шагов, но из упрямства снова остановился.
— Пойдемте же, сударь, — сказал слуга, — раз вы уж здесь. Я знаю, вы хотели уехать еще ночью, только не все случается по нашему желанию; я же вам сразу сказал, что это едва ли осуществимо.
— Да, я хочу уехать и уеду, — ответил Карл, — я хочу только проститься с фройляйн Кларой!
— Вот как! — произнес слуга, всем своим видом показывая, что не верит словам Карла. — Что же вы тогда медлите с прощанием? Идемте.
— Кто тут в коридоре? — прозвучал голос Клары, и она высунулась из ближней двери, держа в руке большую настольную лампу под красным абажуром. Слуга поспешил к ней и объяснил, в чем дело. Карл медленно последовал за ним.
— Поздно вы пришли, — сказала Клара. Покуда не отвечая ей, Карл тихо, но, так как знал уже натуру слуги, строгим приказным тоном сказал:
— Подождите меня немного за дверью!
— Я собиралась уже лечь, — сказала Клара и поставила лампу на стол. Как и ранее, в столовой, слуга осторожно прикрыл дверь снаружи. — Уже больше половины двенадцатого.
— Больше половины двенадцатого? — повторил Карл вопросительно, словно напуганный этим известием. — Тогда я должен сейчас же распрощаться, ведь ровно в двенадцать мне нужно быть внизу, в столовой.
— Ну и спешные у вас дела, — сказала Клара и рассеянно поправила складки просторного пеньюара. Ее лицо пылало, и она все время улыбалась. Карл заключил, что новая стычка с Кларой ему не грозит. — Может, все-таки поиграете немного на фортепьяно, как мне вчера обещал папа, а сегодня — вы сами.
— А не слишком ли уже поздно? — спросил Карл. Он был бы рад доставить ей удовольствие, так как она держалась совсем иначе, не как прежде, будто непостижимым образом переместилась в сферу Поллундера и далее — Мака.
