Маленькая группа всадников неслась со скоростью, на какую только были способны их лошади.
Нана Сахиб и Балао Рао, держась один подле другого, не говорили ни слова, но одна и та же мысль занимала обоих. Из этой поездки за пределы гор Виндхья они вынесли больше чем надежду — уверенность, что бесчисленные сторонники примкнут к их делу. Центральное плато Индии было полностью в их руках. Военные поселения, разбросанные на громадной территории, не смогли бы противостоять даже первым натискам восставших. Их уничтожение высвободит мятежные силы, которые не замедлят поднять от одного побережья до другого целую армию фанатичных индийцев, перед которой окажутся бессильными королевские войска.
В то же время Нана Сахиб думал и о том счастливом повороте судьбы, что должен выдать ему полковника Монро. Наконец-то тот оставил Калькутту, где его трудно было достать. Отныне ни одно его движение не ускользнет от набоба. Он даже ничего не заподозрит, в то время как рука Калагани направит полковника к дикой стране
Виндхья, а там ничто не сможет уберечь его от мести, которую уготовила ему ненависть Наны Сахиба.
Балао Рао еще ничего не знал о том, что сказал бенгалец его брату. Только приближаясь к палу Тандита, во время короткой остановки для отдыха лошадей, Нана Сахиб сообщил ему коротко:
— Монро уехал из Калькутты и направляется в Бомбей.
— Дорога в Бомбей, — воскликнул Балао Рао, — идет к побережью Индийского океана!
— На этот раз дорога в Бомбей, — ответил Нана Сахиб, — кончится в горах Виндхья!
Этим было сказано все.
Лошади вновь поскакали галопом и углубились в лесной массив, что вырисовывался на окраине долины Нармады.
Было пять часов утра. День только занимался. Нана Сахиб, Балао Рао и их спутники подъехали к стремительному руслу Наззура, которое вело наверх, к хутору.
В этом месте лошадей остановили, оставив под охраной двух гондов, которым поручили отвести их к ближайшей деревне.
Другие последовали за братьями, взбиравшимися по камням, дрожащим от бурно бегущего потока.
Все было спокойно. Первые звуки наступившего дня еще не нарушили тишины ночи.
Вдруг раздался выстрел, за ним последовали другие. В то же время послышались крики:
— Ура! Ура! Вперед!
На гребне горы, где стоял хутор, появился офицер королевской армии во главе отряда из пятидесяти солдат.
— Огонь! Чтобы ни один не ушел! — крикнул он опять.
Новый залп, почти в упор по группе гондов, окружавшей Нану Сахиба и его брата.
Пять или шесть индийцев упали. Другие, бросившись в воды Наззура, исчезли под деревьями леса.
