Паровой дом | страница 101

Экземпляр куриного племени, который так обрадовал, капитана Худа, был великолепен: его крылья темно-зеленого цвета с металлическим отливом окружала золотая кайма, а хвост, пышный и изящно украшенный глазками, образовывал чудесный веер из шелковистых бородок.

— В путь! В путь! — сказал капитан Худ. — Завтра господин Паразар приготовит нам павлина, что бы ни думали об этом все брахманы Индии! Если павлин, в общем, не что иное, как претенциозная курица, то этот с его артистически поднятыми перьями произведет хороший эффект на нашем столе!

— Наконец-то вы довольны, мой капитан!

— Доволен… вами — да, мой дорогой друг, но совершенно недоволен собой! Полоса неудач еще не кончилась для меня, а надо, чтобы она прошла! В дорогу!

Итак, мы направились к лагерю. Мы, должно быть, удалились от него примерно на три мили. Капитан Худ и я шли рядом по дороге, которая петляла и извивалась среди густых зарослей бамбука. Гуми шел сзади на два-три шага, неся нашу дичь. Солнце еще не зашло, но его закрывали тяжелые тучи, и нам приходилось искать дорогу в полутьме.

Вдруг в зарослях справа от нас раздалось грозное рычание. Оно показалось мне таким страшным, что я помимо своей воли внезапно остановился.

Капитан Худ схватил меня за руку.

— Тигр, — сказал он.

Затем с его губ сорвалось проклятие.

— Черт побери Индию! — пробормотал он. — У нас в ружьях дробь для стрельбы по куропаткам.

Это было более чем правда: ни у Худа, ни у Гуми, ни у меня не было других зарядов!

Впрочем, у нас не было и времени перезарядить ружья.

Через десять секунд после того, как послышалось рычание, зверь выскочил из зарослей и одним прыжком в двадцать шагов очутился на дороге.

Это был редкостный экземпляр из того рода свирепых хищников, которых индийцы называют людоедами и чьими жертвами ежегодно становятся сотни людей.

Положение было ужасное.

Я смотрел на тигра, пожирая его глазами, признаюсь, ружье ходуном ходило у меня в руках. Тигр был от девяти до десяти футов в длину. Светло-оранжевая шкура с белыми и черными полосами.

Он тоже смотрел на нас. Его кошачий глаз пылал в полутьме, хвост лихорадочно подметал землю. Он выжидал и словно собирался с силами для прыжка.

Худ не утратил своего хладнокровия. Он держал зверя на прицеле и шептал с непередаваемой интонацией:

— Шестой калибр! Палить в тигра шестым калибром! Если я не попаду в упор, в глаза, мы…