Разговаривая, они подошли к странному дому шагов на сто.
Все, – остановилась Маша. – Если хочешь о чем-то спросить, валяй здесь, а в обители я немая.
Великанша уселась на краешек причальной тумбы, оставив для нее место:
Садись. Давай еще посекретничаем. Как я тебя понимаю, Марусь! Я никому не скажу, что ты разговариваешь.
Надеюсь. Это моя единственная защита: может, Ганс еще и не позарится на немую… Они нарушают все наши принципы! – удачно ввернула Маша.
Да-да! – горячо подхватила Оля. – Если мы будем, как физические родители, то зачем это все?!
Ага, зачем было из дома уходить, если здесь такое же вранье, даже хуже?!
Великанша порывисто расцеловала Машу и стала с шумом сморкаться в носовой платок. Кажется, она всплакнула.
О маме подумала? – спросила Маша.
Да, и о маме тоже… Сестра, а ты меня не посвящаешь ли? – вдруг насторожилась великанша.
«Во что?!» – чуть не ляпнула Маша, но сообразила, что у Оли четвертая ступень посвящения, а сюда она приехала за пятой.
– Нет, – коротко ответила она. Великанша заговорила полушепотом:
Знаешь, я после каждой ступени чувствую себя обманутой. Потом привыкаю, конечно… Я, когда уходила из дома, не знала о братстве. Поругалась с отчимом, хлопнула дверью, а жить негде. Подруга говорит: «Извини, мама недовольна, что ты у нас ночуешь». Декан говорит: «Общежитие не дам, у нас для иногородних мест не хватает»… Я из Харькова, – вставила Оля, – училась в политехническом институте. Одна девочка из нашей группы отвела меня в обитель. А там – сама знаешь: койка, еда; все тебе сочувствуют, всем интересно, что ты думаешь. Ребята ходили раздавать листовки, и я с ними. Нормальные листовки, «Молодежь за мир, против терроризма». Конечно, я спрашивала, на какие деньги это все. Мне отвечали: богатые люди помогают, они тоже за мир. Настает лето, меня везут в санаторий на сборы активистов. Читаем брошюрки, слушаем лекции: оказывается, наша федерация «Молодежь за мир» входит в братство преподобного Сана, и мы уже посвященные второй ступени. Через год – третья ступень, и мне объясняют, что братство – это церковь, и что Сан – святой вроде Иисуса Христа, только еще лучше… У вас в Москве тоже так было?
Везде так. Мы ходили по Арбату с копилкой, деньги на мир собирать, – ответила Маша.
Это была почти правда: встречала она этих сборщиков и, знать не зная о братстве, опускала мелочь в их оклеенные бумагой копилки. А то неловко гулять и мороженое кушать, когда твои ровесники борются за мир.
