— Вы что-нибудь забыли? — спросил Константин Семенович, открывая дверь.
— Меня послали обратно, товарищ следователь, — смущенно сказала женщина. — Не выпускают. Говорят, пропуск надо.
— Да. Пропуск нужен, — сказал Горюнов. — Извините, пожалуйста. Это моя вина. Я сейчас. Подождите секунду.
Волохова осталась в дверях, а Константин Семенович вернулся к столу и выписал пропуск.
— Досадно, что так получилось, — посочувствовал он, вручая пропуск. — Пришлось вам по лестнице подниматься. Извините!
— Ну что вы! Высока ли лестница… Теперь, значит, выпустят? Сюда, говорят, пускают, а назад не всегда выпускают, — с несмелой улыбкой сказала она.
— Это верно. Бывает, что придет человек к нам для беседы на полчаса, а домой вернется года через два, — подтвердил Константин Семенович, глядя в упор на стоявшего в коридоре Садовского.
— Неужели! — со смехом отозвался тот. — Два года! Ай-ай-ай! Загостится, значит… Понравится!
Смех его был вполне натуральным, но бегающие по сторонам глаза выражали совсем другое.
— До свиданья, товарищ следователь! — сказала Волохова и направилась в глубь коридора.
— А вы, гражданин Садовский, не волнуйтесь. Я скоро освобожусь. Присядьте на скамеечку и подумайте о жизни.
— А что мне думать! Машина у меня стоит… и вообще работа, — забормотал шофер, но Константин Семенович не стал его слушать.
Вторая страница «Смены», в которой были завернуты конфеты, сама по себе никаких подозрений не вызывала. Обычные заметки о труде, спорте, о молодежном гулянье в ЦПКиО. Название заметок, как и иллюстрации, тоже не могли иметь какого-то второго смысла. Внимательно разглядывая строчки, Константин Семенович искал пометок над буквами, но никаких следов карандаша обнаружить не удалось.
«В чем же дело? Неужели это простая случайность? Кулек, в котором были смешаны конфеты, разорвался, и Олег заменил его газетой… Нет. Тут что-то сложней… Есть еще способ: наколоть буквы иголкой», — вспомнил он и, повернувшись к окну, поднял газету на уровень глаз.
Крошечные, но ясно видимые точечки были разбросаны по всей газете. Теперь оставалось выписать отмеченные буквы, и тайнопись Олега будет прочитана.
