— Но когда она уехала? Куда?
— Пару недель спустя после тебя. Теперь она замужем за одним банкиром, живет в Швейцарии.
Интересно, а ему жаль было с ней расставаться? На вид не скажешь. Зато сразу можно определить, что он чувствует, глядя на то, как Джилли переодевается. Она как раз приняла душ и надевала лиловое обтягивающее платье, а муж следил за ней блестящими и шальными глазами. Он хотел ее, но это не означало, что он ее любит. Прошлой ночью Джанкарло взял ее грубо, без предварительных ласк, даже, не раздевшись, но теперь она могла думать только о том, что перед ней, постившейся три долгих года женщиной, лежит самый желанный и совершенный образец мужчины, и ей все труднее справляться с собственным темпераментом.
— Одевайся. Обед в девять, ты что, забыл?
За обедом она едва притронулась к еде, хотя последний раз они ели еще в Англии.
Перед отъездом Джилли позвонила Кимберли, попросила приглядеть за домом, а уже через час они садились в частный самолет. Приземлились в Вероне, затем долгий переезд на машине, и вот Каза дель Пьетро распахнул свои тяжелые двери, встречая Джилли и Анну-Лу.
Джилли очнулась от мыслей и смущенно улыбнулась Анжеле.
— Простите, я сама не своя. Долгий и трудный день. Вы извините меня, но я пойду, лягу.
— Конечно, Джилли, я понимаю.
Джанкарло мягко добавил:
— Неделя вообще была не из легких. Отдыхай. Спокойной ночи.
Она не ожидала от мужа такой чуткости. Неделя в самом деле выдалась сложная: смерть Тома, похороны пять дней спустя, приезд Джанкарло и наконец их стремительный отъезд. Такое могло утомить кого угодно, но странно, что он об этом подумал.
Знакомая спальня встретила ее разобранной постелью и любимой шелковой ночной рубашкой на подушке. Анна все предусмотрела. Интересно, а где теперь спит Джанкарло? Джилли постаралась прогнать эти неуместные мысли. Если она будет о нем думать, то отдыха не получится.
В ванной она приняла душ, наскоро вытерлась и нырнула в ночную рубашку. Массивное зеркало отразило настоящее привидение: пышные складки ткани, белоснежные кружева, светлая грива волос — и абсолютно бескровное лицо, только глаза красные и усталые.
Перед тем, как лечь спать, Джилли зашла в детскую и несколько минут любовалась спящей Анной-Лу. Пусть она будет счастлива, Господи! Для себя Джилли не просила ничего.
Права ли она? Какая разница. Выбора у нее никогда не было, если уж быть честной до конца. После смерти Тома ничто не держало ее в Англии, и Джанкарло прекрасно понимал это. А что касается того, что произошло три года назад… Росарии больше нет в этом доме, а она, Джилли, здесь. Неужели тогда она и впрямь сделала поспешные и неправильные выводы?
