Я оглянулся. Он был не мужчина и не женщина. Просто человек без примет. Он ехал все дальше и дальше, посматривая на номера домов...
Он будто боялся ошибиться. А потом он прибавил ходу и исчез...
Мне долго потом мерещилось, будто пальцы матери пахнут кровью.
-------------------------
-------------------------
Это было одно из глобальных потрясений. На какое-то время все мои кошмары, все страхи растворились в этой красоте.
Если бы она умерла, думал я. Если бы они не смогли ее спасти...
Красота засияла бы еще ярче!.. Я жалел втайне, что она не умерла!
По дому и по школе я ходил как кукла. С лицом как маска, такая жирная маска с пустотой вместо глаз.
--- Ты эгоист, — ворчал отец. — Все просто, ты — эгоист --- Почему ты так долго занимаешь ванную?! --- Мне завидно! --- Что ты там моешь?! ---
Я сидел на краю, с зубной щеткой во рту Я обо всем забывал. А в один из дней, сидя в ванной, я вдруг начал раскачиваться Я будто слышал далекую музыку! Мать постучала. Говорит, что постучала и вошла --- Что с тобой?! — трясла она меня. — Ты что? ---
А что со мной было? Что тогда творилось во мне? Не знаю... Будто рушились стены. Неслышно падали стены вокруг меня, и красота и смерть хлынули и затопили..
--- Он станет врачом?! — возмущался отец. — Этот увалень с глазами на жопе?! --- Лентяй! --- Ходит как в штаны наложил --- Ты слышишь! --- Женись на почтальонше! --- А сам давай трактористом! --- А то врачом ---
Мать молчала. Я чувствовал все растущую ее тревогу. Кем будет этот тип? Что он может? Нужно наставить его на путь истинный! А как же без этого?! Он собьется с дороги!
Я был непонятен. Кем я хочу быть? «Вон Витька уже решил стать моряком! А Эмка Шнайдер?! У нее мечта! Понимаешь ты?! Ме-чта-а-а! А посмотри, какое терпение? Она весь день со своей балалайкой! Она и спит с ней! Кстати, как она называется... Да-да! Сам знаю! Ви-о-лонче-ель! А смотри, какое терпение! Ее уж точно не свернешь с пути! А ты?! А ты?! А ты...»
Эмка, как и Витька, была чистокровка. Стопроцентная немка. Не то что я. «Выблядок, хрен знает кто, пальцем деланный...» — как говорил дед.
Эмка была седьмой дочерью из семи сестер. Она увидела своих папу и маму уже стариками.
Баптисты жили в приличном районе. Там на цепях метались овчарки. Черные, с янтарными глазами, на снегу они были очень красивы. Эта свирепость, бесполезная свирепость ко всему миру, ко всему, что пахнет живым, так их истощала, что к весне они валились с ног. Их пошатывало от ярости и усталости. Ни секунды покоя. Ни секунды! Как лисы в клетках. Они носились по двору с ошметками пены на цепях!
