Собаки обрадовались его спешке, забегали и, когда он вышел, понеслись прямо к машине. Всю дорогу они нетерпеливо высовывали носы из приоткрытых задних окон. Кэшин остановился на лужайке, метров за сто от калитки. На звук его шагов из-за живой изгороди высунулось грубое, точно топором вырубленное женское лицо в ореоле нечесаных и давно не мытых седых косм.
— Из полиции? — не поздоровавшись, осведомилась женщина.
Кэшин кивнул.
— Кадровый? Форма, все дела?
— Нет, в штатском, — ответил он и показал ей значок с изображением лисы, какой носили при себе все полицейские штата Виктория.
Она стянула с носа засаленные очки и недоверчиво уставилась на значок.
— А собаки что, полицейские? — последовал вопрос.
Он оглянулся. В заднем окне маячили две мохнатые черные головы.
— Работают на полицию, — не стал он вдаваться в подробности. — Где?
— Пошли, — ответила она. — Я своего пса заперла, а то совсем взбесился, паршивец.
— Джек-рассел, — без труда определил он породу.
— А ты откуда знаешь?
— Угадал.
Они обошли, дом. Внутри у Кэшина приступом дурноты поднимался страх.
— Туда, — указала хозяйка.
Чтобы попасть в сарай, надо было долго идти сквозь запущенный сад, а потом пролезть через дырку в заборе, скрытую буйными зарослями картофельного жасмина. Они дошли до ворот. За ними стеной поднималась высокая, по колено, трава, из которой торчали ржавые куски металла.
— Что у вас там? — спросил Кэшин, когда перед ними показалось сооружение из кое-как скрепленных железных листов.
От страха у него взмокли даже ключицы. И правда, лучше бы сюда приехала Кендалл!
Миссис Хейг поскребла щеку, всю усыпанную черными волосками, похожими на обломанные зубья расчески, и ответила:
— Да так, рухлядь. Старый грузовик. Я уже сколько лет туда не ходила! Да и тебе не советую.
— Выпустите пса, — сказал Кэшин.
Она несогласно мотнула головой:
— А вдруг этот придурок его покалечит?
— Не покалечит. Как его зовут?
— Монти. Я их всех так называю — в честь Монтгомери, виконта Аламейнского.[1] Он маленький совсем еще, кто его знает…
— Правильно, — согласился Кэшин. — И все-таки выпустите Монти.
— А твои полицейские собаки? Нa кой шут они тогда?
— Для дел поважнее, — как можно спокойнее ответил Кэшин. — Значит, я подойду к двери, а вы выпускайте своего виконта Монти.
Во рту пересохло, затылок ломило — прежде, до Рэя Сэрриса, он за собой такого не замечал. Кэшин пересек лужайку и встал слева от двери. Жизнь заставит — и научишься держаться подальше от всяких подозрительных типов, а значит, без нужды не заходить в темные сараи.
