Дороти приготовила себе кофе и уселась на стуле, подобрав под себя замерзшие ноги.
— Ужасный холод, — пробормотала она, грея руки о чашку. — А я думала, что здесь у вас раскаленная пустыня.
— Так ведь сейчас середина зимы, — ответил Гатри. — И вообще, ты должна радоваться такой погоде.
— В каком смысле? — не поняла Дороти, не в силах окончательно стряхнуть с себя сон.
— Если ты собираешься, стать владелицей Биндабурры, то тебе придется научиться молиться о дожде. Если не будет дождя, не будет и корма для скота, а если нечем будет его кормить, то нам обоим придется идти по миру.
Дороти мрачно поглядела на струи дождя, стекающие с крыши веранды за окном. Неужели недостаточно того, что уже низвергнулось на землю за эти два дня? В Англии сейчас лето в самом разгаре. Все сидят на солнце возле пабов, чаевничают в саду. Хотя, впрочем, и там, возможно, идет дождь, честно призналась она себе.
Гатри подошел и сел за стол. Дороти наблюдала за ним все с тем же интересом. При дневном свете он показался ей несколько крупнее; мужеством и спокойствием дышало его лицо. Она вдруг неожиданно почувствовала, какая сила скрыта в этом человеке. Все его движения были уверенны, размеренны и точны. Дороти вспомнила французское выражение «быть в своей тарелке». Оно очень подходило к Гатри.
Должно быть, он только что пришел с улицы: лицо его было влажным, и на ресницах блестели капельки дождя. Дороти поймала себя на том, что неотрывно смотрит на них. Ресницы были короткими и густыми, и сквозь призму капель отражался стальной блеск его глаз. Неизвестно почему мурашки побежали по спине Дороти, и она поежилась в своем халате.
— На сколько ты собралась остаться? — спросил Гатри резко.
— Я еще этого не решила, — проговорила Дороти, вскинув подбородок. — У меня обратный билет с открытой датой в течение месяца, но, если потребуется, я могу легко его продлить.
— Я не подозревал, что занятая актриса может позволить себе отсутствовать так долго.
— Так вышло, что в этом сезоне я нигде не задействована, — ответила Дороти с чувством собственного достоинства. Она болезненно переживала, что пьеса, которая должна была стать ее триумфом, с треском провалилась и была закрыта спустя две недели после премьеры.
— Ах, вот оно как, — протянул Гатри с иронией, которая так бесила Дороти. — Так, значит, ты… как бы это сказать… на отдыхе?
Она холодно взглянула на него.
— Можно и так сказать.
— А вдруг появится какая-нибудь звездная роль, пока ты в отъезде?
