Так или примерно так думал капитан Урбан, слушая Коха, возмущенного статьей в газете «Дер Остпройссенблатт».
— Они пишут, пишут! А ничего не сделали, чтобы найти Янтарную комнату! Я им сказал… — Кох указал рукой куда-то в сторону окна. — Если хотите, я все расскажу и даже покажу вам! А то приезжал один русский. Профессор! Говорит мне: «Можете показать, где были бункеры?» А я говорю ему: «Могу. Дайте каргу!» А он подает мне такую… ну для туристов. Смешно! Как я на ней покажу, если это просто схема. Там даже улиц всех нет!
— Господин Кох, а вы могли бы мне показать, где находятся эти бункеры? — боясь спугнуть близкую удачу, робко спросил Урбан.
— Конечно! У вас с собой есть штабная карта Кёнигсберга?
— Сейчас нет, но…
— Ну так вот, найдите, а потом спрашивайте! Я же сказал, что покажу на карте и могу показать на местности, где что спрятано. Только у меня есть условия! Да, условия!
Капитан Урбан вопросительно взглянул на Коха.
— У меня есть условия. Я все расскажу и все покажу. Только польское правительство должно отпустить меня в Германию. Я уже старый человек и скоро, наверное, умру. Но я хочу умереть на родине, в Эльберфельде. Там похоронены мои родители и все мои родственники. Я знаю, вы, поляки, не можете простить мне, что я присоединил к Пруссии Цеханувский округ. А русские не могут простить мне Украину! Но чего держать в тюрьме старого, больного человека?
Было видно, что Кох сильно разволновался. Урбану было известно, что он уже не раз ставил вопрос о своем освобождении из польской тюрьмы, каждый раз заявлял об этом во время официальных бесед, несколько раз обращался к начальнику тюрьмы Леону Чая с просьбой передать инстанциям, что он готов в обмен на свободу сообщить информацию, представляющую интерес для польского правительства. На это добродушный начальник тюрьмы, как правило, говорил ему:
— Эрих! — В тюрьме Коха все надзиратели и обслуживающий персонал, включая санитаров, называли по имени. — Ты что же, думаешь, что польское правительство так глупо, что все простит своему главному врагу? Да и что ты можешь помнить? Кому нужны твои басни?! Иди к черту! И больше не обращайся ко мне с такими тупыми предложениями!
После небольшой паузы, которая, наверное, нужна была Коху, чтобы перевести дух, он сказал, обращаясь к капитану Урбану:
— Господин Урбан, вы работаете в полиции…
— В милиции.
— Ну да, в милиции. Передайте своим начальникам все, что я вам сказал. Какой смысл держать меня здесь? В августе ко мне из Германии приедет племянница. Ее зовут Рут Хаусманн. Она там тоже хлопочет, чтобы я мог умереть на родине. Я могу даже поехать в Кёнигсберг к русским и показать им те места, которые я знаю. Конечно, все должно сохраняться в тайне. Скажите об этом своим генералам.
