— Я усёк, — вдруг заговорил он. — Хочешь, чтобы я там стоял, как пацан, да? Хочешь, чтобы хрюкал перед ними как поросенок на задних ножках, как ваш Линдберг, да? А фиг тебе!
У всех перехватило дыхание, пронесся вздох и сдавленный шепот.
— Мистер Линдберг, — начал сенатор Соединенных Штатов, побагровев от гнева, — и мистер Берд…
Смурч, чистивший ногти складным ножиком, опять подал голос:
— Берд? Этот дурдон пузатый?
В комнату вошел еще один человек. Все встали, кроме Смурча, который продолжал возиться с ногтями и даже не поднял глаз.
— Мистер Смурч, — строго произнес чей-то голос, — Президент Соединенных Штатов!
Кое-кто полагал, что присутствие высшего представителя исполнительной власти несколько укротит нрав юного героя, и Президента, благодаря немалому содействию прессы, удалось тайно доставить в неприметный зал.
Воцарилась тяжелая и мучительная тишина. Смурч поднял глаза и сделал Президенту ручкой.
— Порядок, дядя? — спросил он и начал скручивать новую сигаретку.
Тишина сгущалась. Кто-то сдержанно покашлял.
— Чего мы тут потеем, мужики! — сказал Смурч и расстегнул еще две пуговицы, открыв волосатую грудь со словом "Сади" в татуированном сердце.
Высокие и важные персоны в комнате, вставшие перед лицом самого серьезного кризиса в новейшей американской истории, обменялись обеспокоенными взглядами. Никто не знал, что делать дальше.
— Кончай, мужики, волынить, — сказал Смурч. — Когда я там должен потрепаться на вашей ассамблее? А навар будет, да? — и он недвусмысленно потер большим и указательным пальцем.
— Деньги! — воскликнул, побледнев, потрясенный сенатор штата.
— А ты за так хотел? — спросил Кореш и пустил щелчком окурок за окно. — За так не обломится. Большие доллары надо! — И он стал сворачивать новую сигаретку.
— Большие доллары! — повторил он, хмуро разглядывая рисовую бумагу.
Он откинулся в кресле и одарил каждого из государственных мужей по отдельности кривой ухмылкой, насмешкой зверя, знающего свою силу, улыбкой леопарда, спущенного с поводка в зоомагазине.
— Давай, мужики, пошли где прохладнее, — сказал он. — Парите меня тут, как в курятнике.
Смурч встал, подошел к открытому окну и стал разглядывать улицу с высоты девятого этажа. До него долетали слабые крики мальчишек-газетчиков, и он расслышал свое имя.
— Эй, пацаны! — заорал он и с хохотом перегнулся через подоконник. — Слушайте меня! Вы им там скажите… — кричал он вниз.
Плотную группу мужчин, напряженно сгрудившихся за ним, вдруг словно пронзила безумная искра. Казалось, прозвучал безмолвный приказ. Но ни единый звук не нарушил мертвую тишину. Чарльз К.Л. Брандт, секретарь мэра Нью-Йорка, оказался к Смурчу ближе всех. Он вопросительно взглянул на Президента Соединенных Штатов, а побледневший и мрачный Президент коротко кивнул. Брандт был высок, крепок и когда-то играл полузащитником за "Ратгерсов". Он шагнул вперед, схватил величайшего человека мира за штаны и левое плечо и выбросил в окно.
