Десмонд подошел к ним.
- Рипли вернулся из разведки, - доложил он. - Враги хорошо подготовились к осаде. Они привезли буры и стенобитную машину и теперь пытаются пробить дыру в береге озера, чтобы спустить воду.
Ранульф нахмурился.
- Нам надо немедленно что-то придумать и как можно быстрее привести план в исполнение.
Он прикрыл глаза рукой.
- Что это за груда камней на том высоком холме?
Моргана подняла глаза. Солнце освещало каменную кладку мощной стены на утесе, нависшем над разоренной деревней, несколько крыш и шпиль церкви, едва видимые сквозь деревья.
- Это аббатство святого Тристана, основанное древним ирландским орденом. Обитель невелика и служит для уединения и размышлений.
- Монахи помогут нам?
- Если наемники Линдси не разогнали их. Ранульф задумчиво потер подбородок.
- Хорошо, у меня есть план.
Они тихо поскакали сквозь лес, выставив разведчиков впереди и сзади. Холмы и скалы прочертили длинные тени, укрывая всадников. Когда они, наконец, достигли аббатства святого Тристана, солнце висело низко над западной частью океана, превращая воду в кровь, дул пронизывающий ветер. Моргана и Бронуин натянули плащи на головы. Оставив женщин под огромным дубом, Ранульф и его люди отправились искать вход.
Вскоре в ответ на их стук послышался тонкий жалобный голос, но, что он говорит, было не разобрать.
- Откройте ворота честным путникам, ищущим убежища, - крикнул Седрик, один из солдат.
В глазке дубовой двери показался подозрительный монах и повторил свой вопрос на уэльском диалекте гэльского языка. Седрик, жилистый мужчина с проницательными светло-карими глазами, нахмурился и застучал рукоятью меча по укрепленным деревянным воротам.
- Я не говорю на твоем варварском языке. Открой, я сказал!
- Постой, Седрик.
Ранульф спешился и подошел к воротам, издавая звуки, похожие на те, что произносил монах. Плавная гэльская речь Ранульфа успокоила монаха. Он отодвинул два длинных засова и на неуверенном английском пригласил их войти. Металл заскрежетал по металлу, затем со стоном и скрипом деревянная дверь неуклюже повернулась внутрь на ржавых петлях.
Ранульф вошел первым, ведя своего коня в поводу, за ним въехали остальные. Сгущающиеся сумерки и нависающие деревья разливали по разбитым булыжникам тени, похожие на чернила. Было видно, что аббатство переживает тяжелые времена. Постройки вокруг маленького двора обрушились. Куры копались в запущенном саду и перед дверью церкви, а лужайка заросла ежевикой и сорняками. Однако пруд был чист, и в нем плавало много рыбы, а ряса монаха, хоть и ветхая, была чистой и аккуратно починенной.
