Ранульф залпом выпил свое вино и повернулся к Моргане. Наконец они остались одни. В постели. Вместе. И она прекрасна. А эти огненные волосы…
Он протянул руку.
- Идите ко мне, жена.
Моргана поставила серебряный кубок на столик с подсвечником, но не сдвинулась с места. Она помнила, как он нес ее в барку, помнила ощущение его могучей груди, крепких рук. Он необычайно силен, и не ей, слабой женщине, соперничать с ним.
Он придвинулся ближе, и она скользнула к нему по прогнувшейся под его тяжестью перине. Пальцы Ранульфа погрузились в ее волосы, намотали сверкающие пряди на руку. Ее лицо утонуло в другой его ладони. Она приоткрыла рот и часто задышала. Он медленно опустил голову и впился в ее рот своими твердыми и теплыми губами. Моргана обвила его шею руками. Ранульф застонал, и его поцелуй стал более страстным.
Он оказался пылким и опытным любовником. Знал, как разжечь женщину. Этого Моргана не ожидала и была ошеломлена. К тому же слишком долго жила она в одиночестве. Его объятия взволновали ее, она почувствовала пробуждение страсти. Жар зародился в глубине ее тела, медом разливаясь по венам. На мгновение ее решимость заколебалась.
Ее тело таяло, сдаваясь ему, и она снова ощутила страх. Его сила, его мощь, жар его тела подавляли, поглощали ее. Он развязал ее сорочку, и его большая рука, скользнув внутрь, охватила ее грудь ладонью, лаская кончиком большого пальца твердеющий и пульсирующий от его прикосновений сосок. Страсть и желание поднимались в ней, путая мысли. Когда он раздвинул ворот сорочки и наклонил голову, чтобы поцеловать ее грудь, она задохнулась и отпрянула.
Ранульф изумленно замер, и Моргана успела выскочить из постели. Он откинул простыни и бросился за ней, не обращая внимания на свою наготу.
- Что за шутки, женщина? - проревел он.
Она задрожала от силы его гнева и отвела взгляд от мужественного тела, покрытого шрамами сражений. Ее голос прозвучал хрипло, но ей удалось притвориться спокойной:
- Мой господин, безусловно, вы имеете право делать со мной, что вам угодно, но… но… я только сегодня утром была женой другого мужчины.
Моргана бросилась перед ним на колени, огненные волосы накрыли ее фигуру мерцающим плащом.
- Пожалуйста, мой господин… я даже не успела оплакать его. Помолиться. Я умоляю вас, дайте мне только эту ночь, чтобы помолиться за душу Робина, и Господь вознаградит вас. Только до рассвета, мой господин.
Она подняла на него потемневшие аквамариновые глаза. Слезинки запутались в темных ресницах, как роса, сверкая в колеблющемся свете свечей. Ранульф боролся с желанием. Никогда раньше его не останавливали даже потоки слез, но просьба Морганы поколебала его решимость. Он желал ее, в этом не было никакого сомнения. Но она права и не так уж много просит, да и ночь почти уже прошла.
