— Превосходно!
— В таком случае, зачем ты приходил ко мне позавчера?
Мы говорили на повышенных тонах, посетители то и дело бросали на нас неодобрительные взгляды. Поэтому когда к нам подошел официант с просьбой говорить потише, я не удивилась. Стас смерил его негодующим взглядом, но продолжил уже гораздо тише:
— Я не верю не единому твоему слову. И знаешь, что? Ты можешь делать все, что угодно и спать, с кем хочешь. Меня это не касается. Понятно?
— Тогда что ты делаешь за нашим столиком?
Но я уже догадывалась о причине, почему обычно сдержанный и уверенный в себе Стас вдруг вышел из себя. Он ревнует! Нет, я не упущу этот шанс. Я буду играть с каждой случайностью, обращая ее в дополнительный бонус к моему плану. Это настолько же очевидно, как жгучая ревность мужа, окрыляющая меня. Но голос Стаса был ледяным, когда он продолжил:
— Знаешь, в чем заключается основная причина краха наших отношений?
— Нет.
— Мы устали друг от друга. Нам нужна была передышка.
— То есть, ты одобряешь мою интрижку?
— Я ее поощряю. Но если ты думаешь, что я вернусь к тебе после того, как ты будешь кувыркаться с этим клоуном, ты заблуждаешься.
— Как быть с твоей клоунессой?
— Значит, все-таки мстишь?
— А что плохого в том, что ты побудешь в моей шкуре? Я серьезно говорю — между мной и Демьяном пока ничего нет.
Мне показалось или выдохнул он с облегчением? Но тут же настороженно замер.
— Что значит «пока»?
— Я все еще жду, когда ты бросишь свою клоунессу.
Стас поджал губы и отвел взгляд.
— Ты… еще не выбрал.
Я знала, что он скажет «нет», я ожидала этого, готовилась, но как только он это произнес, сжалась от боли. Почему в жизни все так несправедливо?
— Тогда могу посоветовать только одно — поторопись, как бы потом не пришлось выбирать мне!
Стас стиснул зубы; на скулах заиграли желваки, когда он увидел подходящего к нам Демьяна.
— Какая приятная неожиданность, — со злой иронией произнес Демьян. — Я не помешал?
Стас — уверенный в себе харизматичный мужчина — перевел взгляд с Демьяна на меня. И в его глазах я увидела все: подозрительность, неуверенность и… боль! Отлично!
— О чем ты говоришь, Демьян? — впервые назвав его по имени, я вздрогнула.
Я поднялась и приблизилась к нему. Руки легли на его плечи, я привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту. Я была очень напугана своей безрассудной смелостью, но сейчас не находила причин сопротивляться зову загаданного желанья.
Губы Демьяна, горячие мягкие, оставались неподвижными.
