Фонарный столб надвигался на нас, а потом неожиданно завалился набок. Глухой удар. Разом обрушившиеся на мои уши крики, слились со скрежетом шин, лязгом металла переворачивающейся «Газели». Истошный вопль девушки. Водительское сиденье оказалось внизу, я рухнула на водителя. Боковая дверь со стороны пассажира, теперь оказалась потолком.
Машину, с протяжным скрежетом скользящую по дороге, тряхнуло, и мое тело пронзила боль. Я сморщилась, не сводя взгляда с широко распахнутых от ужаса глаз водителя. Меня припечатало к полу, который раньше был потолком, и водитель в немом крике повалился на меня. Вспышка молнии, треск бьющихся стекол, уши заложило от оглушительных воплей, я крепко зажмурилась. Маршрутку еще раз тряхнуло, и все замерло. Сдавленные крики продолжали наполнять то, что некогда было салоном.
Я не могла с уверенностью сказать, что жива, хотя боль, пронзавшая колено и поясницу, была очень реальной. Тяжелое тело мужчины, придавившее мои бедра и ноги, не шевелилось. Я открыла глаза и попыталась сдвинуть его, не особо надеясь на успех.
— Эй, — тоненьким голоском позвала я, продолжая расталкивать его. И только значительно позже заметила кровь на его затылке. Дохнуло кровью, и я заорала.
* * *
Когда упаковывали в мешки несколько трупов, а на месте аварии работала бригада «Скорой помощи», я начала понимать, что каким-то чудом не только выжила, но осталась без серьезных травм. Единственная из двенадцати пассажиров.
В поднявшемся рокоте невозможно было разобрать отдельных слов, сплошной поток выкриков и бессвязных фраз. Дорогу оцепили, место обнесли красной лентой. Бдительные милиционеры строго выдерживали дистанцию, коротко отвечая на вопросы прохожих, но не позволяли приближаться к месту аварии.
— С вами хотят поговорить, — произнесла медсестра и наклеила пластырь на мою скулу.
— Кто? — это мой голос? — Гаишники?
— Нет. Следователь.
Я попыталась покачать головой, но вышел нечеткий кивок. Нет-нет. Этого я не смогу отвечать на вопросы, вспоминая детали, о которых хочется забыть.
— Не могу.
— Придется, — вздохнула женщина. — Вы — единственный уцелевший пассажир.
Я даже не повернула голову в сторону мужчины, официальным тоном представившегося Николаем Васильевичем Приходько. Старший следователь прокуратуры.
Он что-то говорил об аварии, спрашивал: с какой скоростью ехала «Газель»; что, по моему мнению, могло послужить причиной аварии и еще много чего. Но ни одного вразумительного ответа так и не получил.
