Она сунула письмо в карман, спустилась на кухню, взяла чайник, наполнила его и включила, потом снова вынула письмо.
Нет, невозможно. Это точно какая-то ошибка. В конце концов, Брук не такой тип девушки, чтобы подзалететь. Она слишком собранна, умна и эгоистична. Она всегда знает, чего хочет, и добивается желаемого с целеустремленностью, выводившей ее на первое место. Она знала, что их мать умирает, когда уезжала в Бразилию в погоне за очередной премией в длинной цепи наград, полученных за сериал «Земля под угрозой».
Если бы не ее желание на время отсутствия надежно устроить свою любимую машину в домашнем гараже, то вполне возможно, что под каким-нибудь предлогом она не нашла бы времени заехать домой попрощаться.
И все же… Если это сущий бред, то почему так трудно выбросить его из головы?
Брон еще раз перечитала письмо, ощутила, как дрогнуло сердце. Люси. Эта девчушка могла быть ее племянницей…
Нет. Она никогда этому не поверит. Или боится поверить? Боится поверить, что ее сестра может быть такой бессердечной? Нет. Должно быть, это какая-то маленькая девочка, которая в окружающем ее жестоком мире нашла себе точку опоры в лице женщины, выступившей в персональный крестовый поход за спасение планеты. Маленькая девочка, которая надеется, что у женщины с такой массой сострадания найдется чуточка любви и для нее.
Фиц обернулся со своего места у плиты. Сидя за кухонным столом, Люси на листе бумаги рисовала картинку, загораживая ее рукой.
— Тебе еще много, солнышко? Чай почти готов.
Она аккуратно убрала карандаши и картинку в школьную сумку, потом вскинула на него свои синие глаза, обычная яркость которых была сейчас притушена тенью, словно у человека, хранящего какую-то тайну.
А тайна у нее действительно была. Давно ли она все узнала? Когда нашла свое свидетельство о рождении, фотографию Брук Лоуренс, все вещи, которые он хранил под замком глубоко задвинутыми в ящик своего письменного стола — и своей жизни?
Он собирался ей рассказать. Когда-нибудь. Он обманывал себя, думая, что будет знать, когда наступит подходящий момент, чтобы сесть с ней и рассказать о матери, объяснить, как и что произошло. Но существует ли вообще момент, подходящий для того, чтобы сказать ребенку, что мама от него отказалась?
— Я закончила, — сказала она с быстрой улыбкой. — Накрывать на стол?
Боже, как она похожа на Брук, когда улыбается. Он этого не предвидел. Казалось, каштановые волосы и синие глаза означают, что в девочке нет ничего от Брук. Но эта чарующая улыбка…
