Если женщина поделилась своим секретом с другой женщиной, то это уже не секрет. Библиотекарша жила ранее в пригороде Москвы и состояла в «свободном браке» с неким профессором Ивановым, которому годилась скорее в дочери, нежели в жены. Профессор подарил ей «Москвича», нежил и холил ее, но вскоре умер, так и не собравшись сделать ее своей законной женой. Квартира в Москве и сберкнижка профессора прошли мимо рук его возлюбленной. С горя она села в свой «Москвич» и уехала. «Теперь хочу по-настоящему выйти замуж. Только чтобы за офицера…» — как-то призналась она соседке.
Кузнецов навел справки. Действительно: Софья Ковальская ранее проживала в Люберцах, где по дарственной записи Иванова госавтоинспекция оформила на ее имя автомобиль «Москвич».
Что же, замужество — стремление естественное, а выбирать мужа каждый волен по-своему. Тем не менее Кузнецов решил не выпускать из виду библиотекаршу. И тогда у старшего лейтенанта Егорьева появилось «наблюдательное дело С К». Долго оно не давало никаких результатов, но вот…
Конечно, прямых улик против Ковальской пока никаких нет. Возможно даже, что «фотоаппарат» был оставлен ей каким-то лицом, которое впоследствии воспользовалось ее машиной для выезда к месту радиопередачи, — всякое бывает.
А если это дело непосредственно ее рук, то целесообразным было бы не арестовывать сейчас Ковальскую, а проследить, куда и к кому она приведет. Но иногда обстоятельства вынуждают поступаться представляющимися возможностями ради достижения целей первозначимой важности. В данном случае такой целью была расшифровка радиограммы.
Дешифровать ее могли шифровальный отдел и сам отправитель. Как сразу заметил Кузнецов, шифр был весьма тяжелым, и когда с ним справятся в отделе, предугадать нельзя.
Подполковник хорошо изучил психологию женщин-шпионок: если умело подойти, то внезапно «проваленная» и арестованная молодая женщина, как правило, истерически-шумно и со слезливым отчаянием сразу выкладывает все, что знает. Кузнецов на это и рассчитывал.
Взвесив мысленно все «за» и «против», подполковник по привычке крепко потер ладонью голову и сказал сам себе: «Да, арест сейчас нужен. Сидеть в неизвестности и ждать от дешифровалыци-ков «погоды» мы не имеем права…»
Старший лейтенант Егорьев и лейтенант Мякин вошли в кабинет начальника как раз в тот момент, когда Кузнецов нетерпеливо взглянул на часы. Подняв глаза на пришедших, подполковник свел брови.
Егорьев сделал неопределенный жест рукой, но прежде чем он успел вымолвить слово, лейтенант Мякин набрал воздуху и, будто бросаясь с обрыва в воду, одним духом доложил:
