Все пассажиры дилижанса, включая его собственную дочь, видели лицо налетчика. А когда Лазера приговорят к тюремному заключению, ничто не удержит его от признаний.
Чувствуя, как у него пересыхает во рту, шериф ждал, что скажет Смит. Он надеялся, что хозяин салуна и в этот раз выкрутится, и они оба останутся в стороне.
— Зря ты беспокоишься о Лазере, — сказал Смит, наконец. — Он не предстанет перед судом.
Шериф покачал головой:
— Не представляю, как даже ты, отменишь судебное заседание. Если, конечно, ты не положил себе в карман всех судей.
— Нет еще пока, — откинулся Смит.
— Тогда как же…
— Лазер собирается бежать — ты проследишь за этим!
— Я?! Позволить заключенному бежать?! — Не веря своим ушам, шериф в растерянности уставился на Смита.
— Или позволишь, или пристрелишь его! Мне это все равно! Но Лазер не должен дойти до суда!
Остатки прежней гордости вновь проснулись в Лене Блэлоке. Он склонился к Смиту и, глядя тому в лицо, отчетливо сказал:
— Я не стреляю в безоружных людей!
Смит даже не обратил внимания на протест шерифа.
— Ну, ты отыщешь какой-нибудь способ не доводить дело до суда. — А затем вдруг безмятежно спросил:
— Случайно, не твоя дочка приехала в том дилижансе?
Шериф с остановившимся сердцем кивнул. Он любил Джастин больше жизни. С тех пор, как десять лет назад, умерла его жена, он был для дочери и отцом и матерью.
— Хорошенькая девушка, — выражение лица Смита стало таким зловещим, что даже у закаленного жизнью шерифа в груди похолодело.
А хозяин салуна тем же ледяным тоном продолжал:
— Вот только плохо, что она не осталась на востоке. Там намного безопаснее для молодых девушек.
От этой неприкрытой угрозы, Блэлок почувствовал, что у него потемнело в глазах. Он изменил всему, во что когда-то верил, ради того, чтобы дочь имела возможность выбраться из Мидлчерча и поехать в такое место, где встретилась бы с лучшими людьми. Может быть, там ей удалось бы найти себе мужа, который обеспечил бы ей лучшую жизнь. Однако Джастин самоуправна, она все делает по-своему. Вот бросила свою дорогую школу и без всякого предупреждения заявилась домой, утверждая, что сильно соскучилась по своему папочке. Лен Блэлок почувствовал дурноту при одной только мысли о том, что дочь узнает о его противозаконных действиях.
Наконец, кое-как справившись с собой, он кивнул хозяину салуна:
— Ладно, я позабочусь о том, чтобы Лазер бежал сегодня ночью.
